В какой-то момент она ощутила себя на корабле.
«Лидор» уже был близок к границам системы. Тишина на палубе. Тишина в кубриках. Нет обычной музыки младшего техника, нет гомона команды в кают-компании… тишина, пустота и приглушённые светильники в переходах…
Из рубки управления вышел Клемент, автоматически кивнул Леприце и сделал несколько шагов по коридору. Потом остановился. Обернулся…
Леприца вздрогнула от его взгляда и очнулась на берегу.
Оказывается, её подвели к мертвецам.
Она хотел спросить: «Этих тоже?» Но вопрос был лишним. Если уж подвели…
Тогда она села рядом с ними на песок и сидела, пока мертвецы не поднялись и не разошлись с той же скупостью на благодарности, что и живые.
Потом к ней подошёл Биток. Ещё более грязный и усталый, чем она сама.
Два землянина сидели ночью на мокром песке плачущего мира.
– Я только что была на борту «Лидора», – тихо сказала Леприца.
Биток немного подумал и ответил:
– Холодно.
– Десанту не бывает холодно, – бесцветно возразила Леприца. – Десанту бывает свежо.
А потом без всякого перехода рассказала о своих наблюдениях:
– Я думаю, что всё дело в разуме этой планеты. Врождённая экстрасенсорика аборигенов высвобождается в момент триумфа одного из них, фокусируется на нём и прочно лепится к достойному. Так получается наг. Лиаифа говорил именно об этом. Нужды идти ко дворцу не было. Награждают не наги… Знаешь, они полагают меня богиней, и, пока они так думают, я богиня и есть.
– Может, тогда избавишь меня от этого? – предложил Биток, протягивая Леприце руки.
– Нет, – спокойно отказала Леприца. – У меня есть идея получше. Через сутки, максимум двое, «Лидор» перейдёт на гипердрайв. После этого я не смогу до него дотянуться.
– А сейчас можешь?
– Мне бы ещё самую малость силы, и я бы вернулась на корабль.
– Ты думаешь, они могут любить тебя больше, чем сейчас? – подумав, спросил Биток. – И от этого переизбытка ты вознесёшься и догонишь катер?
– Думаю, да. И ты мне в этом поможешь.
– Как?
– Ты предашь меня. Возьми лодку и плыви на ту сторону залива. Найди кого-нибудь из нагов. Не может быть, чтобы погибли все. Скажешь, что мы тут все перепились, приведёшь стражников. Возьмёте меня тихую и тёплую.
– Они мне не поверят.
– Поверят. У тебя есть мотив.
Биток молчал, глядя на тёмную гладь залива.
– Корнелиус изуродовал тебя, – напомнила Леприца. – А я тебе в помощи отказала. Попросишь, чтоб они освободили тебя от шерсти взамен на мою шкуру. Они поверят. А если и сам Корнелиус уцелел, то всё вообще пройдёт как по маслу.
