Но ни одного ружейного, ни одного пулеметного выстрела не раздалось со стороны роты Деркача. Рота молчала. Противник мог думать все, что ему угодно, - рота не обнаружила себя.
Лежа у ручного пулемета, мечтал пулеметчик Брижатый:
- Эх, подпустить бы гада на пятьдесят метров, чтобы побачить, убедиться, что он от моей собственной пули падает.
5. ПОСЛЕДНЯЯ АТАКА
И вот она грянула, последняя атака. Собравшись с силами, озлившиеся враги бросились на роту Деркача. Восемьсот пар тяжелых, кованых сапог снова пошли топтать золотой украинский ячмень. Уже не били батареи. Молчали, сберегая боеприпасы, минометы Данилейченко. По-прежнему железное молчание хранила рота Деркача.
Немцы подвигались все ближе и ближе. Они бежали теперь вперед, уверенные в том, что их противник подавлен, что сейчас они, наконец, услышат запах русской крови. Вперед, вперед, форвертс!.. Ближе, ближе...
У командира пулеметного взвода не выдержали нервы.
- Огонь! - вскрикнул он.
Пулеметчики Федор Мануйлов и Коноплев умоляюще посмотрели на него.
- Огонь! - вскрикнул он.
И, устыдившись своей слабости, пробормотал:
- Огонь отставить!
На командном пункте командира роты запел зуммер.
- Деркач! Что там у тебя? - спрашивал подполковник Брайлян.
- Ничего, - улыбнулся Деркач. - Сейчас будем рыбу глушить.
- Да ты не чуди, не чуди! Говори толком.
- Сейчас буду инспекторскую поверку по стрельбе сдавать.
- А кто принимает? - засмеялся командир полка.
- Майор Дураев. Он тут.
- А! Ну, давай, давай...
Деркач положил трубку. Немцы были в полуторастах метрах. Пора! Деркач выпрямился. Теперь ни смешинки не было в его глазах. Сталь.
- Огонь! - подал он сигнал.
И немедленно дружно, из всех точек, из всех видов оружия обрушился на врага ураганный, беспощадный, все сжигающий огонь. Словно не пулеметные ленты, не обоймы разряжали бойцы в противника, а злость свою, долго сдерживаемую, накаленную, страшную.
Этот ливень огня смял, скосил передние ряды наступающих. Он упал потом на головы тех, кто был сзади. Он настигал бегущих. Он все превратил в кровавую кашу. И тогда взвод младшего лейтенанта Сороки - самый отчаянный взвод во всей части - ринулся в штыки. Он обрушился на колонну немцев, спешивших на помощь своему рассыпавшемуся воинству. Немцев было двести, во взводе Сороки только десятка три человек. И все-таки Сорока атаковал гитлеровцев и рассеял их. Было смешно видеть, как они удирают: кто ползком, кто на карачках, бросая оружие, снаряжение, каски. Бойцы хохотали так, что могучий хохот их был слышен над всем полем боя.
