До тех пор Леонтий Деркач так понимал свою жизнь: суждено ему вечно пахать землю. Но комиссар сказал:
- Землю, Леонтий Максимыч, вспашут и без тебя. А кто будет защищать эту землю, если придется? Пахарей много, хороших командиров куда меньше. Надо тебе, Леонтий Деркач, стать командиром.
- Командиром? - Тут Деркач грустно усмехнулся. - Может, товарищ комиссар, вы сведения не имеете, какая у меня горькая грамотность?
- Знаю, - неумолимо ответил комиссар. - Грамоте тебя научим.
И стал учить. На квартиру к себе вызывал. Сам к Деркачу ходил. Сам от него зачет за четыре класса школы принял. Стал Деркач младшим командиром, потом старшиной. Казалось бы, достиг. Всего достиг. Всем доволен Деркач. Только комиссар недоволен. Комиссару мало.
- Мы посылаем тебя, Деркач, на курсы младших лейтенантов, - сказал он однажды.
- Что?! - ужаснулся Деркач.
Ничего не боялся Деркач - ни огня, ни воды, ни бога, ни черта. Грамоты боялся.
Однако комиссар путевку дал, пришлось ехать. И поехал. И отлично кончил курсы, стал командиром. Опять он доволен, комиссар - нет. Комиссару мало.
- Будешь командовать ротой, Деркач, - сказал он однажды. - Иди, принимай пятую роту.
- Да вы знаете, что это за рота? - только и спросил Деркач.
- Знаю. Потому и посылаем тебя.
Не было во всем полку роты плачевней пятой. Словно нарочно сюда собрали все, что было худшего в полку. Маметкулов плохо видит. Цвин плохо слышит. Пасько - самый недисциплинированный в полку, его давно хотели как негодного "списать" куда-нибудь. Резов, Масолов, Березовский - все как на подбор, о всех худая слава.
И только в одном повезло Деркачу: в политруке. Замечательный политрук пришел в роту - Гарежа, криворожский горняк, комсомольский работник.
Так началась эта дружба, потом освященная в бою. Гарежа любил Деркача за боевой опыт, распорядительность, знание дела. Деркач уважал политрука за недоступную ему самому высокую грамотность, понимание людей и событий. Храбростью, презрением к смерти отличались оба, но это подразумевалось само собой, об этом и речи нет.
Оба они стали сколачивать роту. Работали, не жалея сил. Все средства и подходы применяли.
С этой-то некогда плачевной ротой и пошел на войну лейтенант Деркач. Вот эти-то некогда горькие бойцы и лежали в ячмене, когда восемьсот немцев яростно шли на них в атаку. Лежали и молчали, послушные приказу командира.
4. ТРИ АТАКИ
Атака, о которой мы рассказывали вначале, была уже третьей. До этого на роту Деркача уже обрушилось два вала. И обрушились оттуда, откуда он их меньше всего ожидал: слева.
