Чудо, но непоправимого ущерба буря не нанесла. Кое-какие запасы все-таки смыло, парус потрепало, надломило макушку мачты. «Не уберег!» — в шутку горевал Хельги, потому что большой беды в том не было. Зато доска вместе с Улль-Брианом осталась на месте, и чертеж, надежно упакованный, подмок меньше, чем можно было ожидать. И дневник тоже почти не пострадал, наоборот, приобрел на вид некое романтическое благородство.
Июнь (наверное), число не знаю, день тоже.
Не писал несколько дней по уважительной причине — приключилась сильная буря. Аолен утверждает, что длилась она дней пять, а мне кажется — четыре. Ильза и Эдуард в один голос, полный возмущения, орут, что как минимум неделю. Энка смеется и предлагает компромисс — шесть. Орвуд возмущается — едва живы остались, а спорим из-за глупостей.
В общем, мы совершенно запутались во времени и пространстве.
Хотя насчет пространства — это я для красного словца. Я очень внимательно следил, куда нас несет, и с уверенностью могу сказать, что курс мы почти не изменили, только забрали севернее. Уж не знаю, к худу это или к добру, надо возвращаться на прежнюю широту или не надо.
Голова у меня болит, прямо пополам хочет треснуть. Это из-за спригганской магии, она мне всегда вредит. Зато «Гром» уцелел и путешествие наше продолжается!
Вычерпываем воду, штопаем парус. Ильза разбирает продукты, процесс сопровождается стонами и причитаниями. Я ползаю по драккару и собираю образцы. Какой нам только живности бурей не накидало! Медузы, рыбы, моллюски, иглокожие — я уже двадцать два вида насчитал!
Идиот, зачем я не догадался прихватить с собой спирт?! Теперь приходится зарисовывать и выбрасывать за борт — все равно пропадет. Рисую, рисую — скоро так натренируюсь, что смогу, в случае нужды, живописцем подрабатывать. Хоть бы Энка помогла, что ли! Но ее не допросишься. Вот сейчас допишу и стану дальше… ой, что-то Ильза дурным голосом орет!..
Не зря она орала! Я в первый момент тоже едва удержался. В воде, скопившейся под носовой частью корабля, плавало, брюхом кверху, полудохлое (сперва мы решили, что совсем дохлое) существо. Я такого раньше никогда не видел. Размером с локоть, тельце плотное, покрыто редкими волосиками, а брюхо совсем голое, белесое, кожа на нем мягкая и тонкая. Конечности тощенькие, длинные, пальцы с перепонками. Шеи почти нет, башка крупная, глазки маленькие, и вообще в лице есть что-то от выхухоли, хвост толстый и очень короткий, так, рудимент какой-то, а не хвост — Энка сказала «огузок». В целом впечатление это существо производит безобразное, в руки взять противно. Пришлось мне как натуралисту взять это на себя — больше никто не захотел.
