— А если не платить?
— Ты соображаешь, что говоришь? Даже если меня убьют за долги, Лидуше это не поможет. И мы где-то должны жить, если продадим все-таки свою квартиру.
— Нет-нет! С ума сошел? Можно занять денег.
— А отдавать чем? — спросил Генка, и по его голосу Ксения все поняла. Он позвонил ей, потому что больше некому. Как тогда, несколько лет назад, когда она сама позвонила лучшей подруге Жене Князевой. — Чем отдавать? Я только что купил эту самую квартиру на то, что успел скопить за три года. Три года!
— Генка, ты хочешь у меня занять денег? Но у меня их нет.
— У Женьки нет денег?
— Но это же не мое! И мне никто не даст такую сумму с ее банковского счета. Что я говорю! Вообще никакой не дадут! А сколько надо? — спохватилась она.
— Тридцать… штук баксов. Сколько денег на ее счету?
— Генка, я не знаю, честное слово!
— А нас сколько?
— Ну, я, ты… И еще четверо.
— Почему не пять?
— Он говорит, что ничего не надо.
Генка даже не стал уточнять, кто именно говорит. Ксения поняла, что он потрясен случившимся. Еще два дня назад все было просто отлично. А теперь ему не позавидуешь. И Генка мужчина, не то что ее бывший. Генка считает, что это его проблема: найти деньги. И он их найдет. Ксения услышала напряженное:
— Все понятно. Но я могу рассчитывать на эти деньги?
— Ты хочешь, чтобы я…
— Слушай, Черри, я найду, у кого занять. Под проценты. Мне дадут, потому что мое слово еще чего-то стоит в этом мире. Я учу играть в теннис богатых людей. И они знают, что если Геннадий Рюмин сказал, то… Но после Женьки я никому и никогда не хотел быть обязанным, понимаешь? Я не хочу больше ни в какое рабство. Поэтому мне нужны эти деньги.
— Хорошо, я попробую. Ты только успокой ее.
— Смотри, Черри. За Лидушу я могу и убить. Она вздрогнула, но в трубке уже были короткие гудки. Зачем все-таки он приходил в тот день на стадион?
«Что за день!» — подумала Ксения. И вспомнила, что вчерашний был еще хуже. Сегодня, по крайней мере, Элеонора Станиславовна отбывает в солнечную Италию.
— Милочка? Кто звонил?
«Ах, она еще здесь?» — обреченно подумала Ксения.
— Это мой знакомый. — «И ваш», — хотела добавить она, ибо Элеонора Станиславовна не могла не встречаться с Генкой.
«Так, может, у нее денег попросить?» — усмехнулась Ксения. И представила себе эту сцену: синьора Ламанчини просит у синьора Ламанчини одолжить тридцать тысяч долларов бывшему любовнику своей убитой дочери. Непонятно кем убитой, между прочим. Да синьор Ламанчини сам ей сделает пластическую операцию одним ударом кулака! Все морщины разгладит мигом, вместе с носом и прочими выступающими частями лица. Останется один плоский блин. А приятно было бы посмотреть, честное слово!
