— Но пойми ты, я ведь прекрасно знаю, что любой звонок Женьке на сотовый тут же будет зафиксирован! Установить, откуда звонили, — раз плюнуть. Зачем же мне так подставляться?
— Да, может, ты просто хотел с ней отношения выяснить. А она тебя послала куда подальше. Ты разозлился и…
— Во всяком случае, следователь не счел убедительным эти доводы. Меня просто допросили, в частном порядке. — Попов снова перешел на сухой официальный язык. Ксения видела, что он постепенно замыкается, уходит в себя.
— Хорошо, я уйду, — сказала она.
Попов посмотрел на нее настороженно:
— Чего ты хочешь? Ведь ты не Женька, с тобой можно договориться. Так скажи только.
— Да ничего мне от тебя не надо!
— Наследством делиться не хочешь, да? Выясняешь потихоньку, от кого можно избавиться? Так я согласен — никаких претензий.
— Хорошо, — обреченно сказала Ксения. — Считай, что мы договорились.
Он тут же плеснул коньяку сразу в обе рюмки:
— Выпьем? За договор?
Ксения на свою посмотрела с опаской. От этого одержимого всего можно ожидать. Владимир Попов усмехнулся:
— Думаешь, отравлю? Не бойся, пей, Черри.
Она глотнула, закашлялась, почувствовав, как жидкость буквально распорола горло. Какая отрава!
— Ну все, хватит! — сказала Ксения. — Я пошла.
— Давай. — Попов по-прежнему смотрел на нее как-то странно. Ксении стало страшно. А вдруг это он Женьку ножом? Похоже. Решила найти убийцу самостоятельно. Нашла, ну и что дальше? Только бы выбраться поскорее!
Стараясь не поворачиваться к нему спиной, Ксения попятилась к двери. Попов шел за ней словно привязанный и зудел:
— Чего ты, ну чего?
— Володя, девушка уже уходит? — крикнула из другой комнаты мать.
Ксения вдруг обрадовалась, что они не одни в квартире. Не будет же он ее прямо здесь убивать?
— Мама, я сейчас ее провожу и приду, — сказал Попов.
— Нет! — вскрикнула Ксения.
— Как хочешь, — пожал плечами Владимир. — Только не говори потом, что я не джентльмен.
«Сволочь ты!» — подумала про себя Ксения, вылетая на лестничную площадку. То ли от страха, то ли от выпитого коньяка ноги у нее подгибались.
— Ох, не в свою я ввязалась игру! Глупая, очень глупая, девочка Черри! — бормотала Ксения, прислоняясь спиной к холодной стенке лифта.
Уже потом, на улице, ей в голову пришли две важные мысли. Первая о том, что Женька, наверное, чертовски разозлилась, когда этот парень ее бросил. Тогда, в двадцать лет, это должно было стать для нее, победительницы Евгении Князевой, настоящей трагедией. И причиной бросать всех остальных первой. Должно быть, она затаила на Попова зло и вполне могла захотеть с ним рассчитаться, испортив зануде карьеру. Это было в характере подруги: последнее слово всегда оставлять за собой.
