И это все резко оборвалось…
Разбилось.
— Юнона? Эй! Что с тобой?! — меня что-то дернуло по кругу, и я оказалась повернутой лицом к проклятому. Хм, что-то я не помню у Дана на лице такого озабоченного выражения. Мда, я бы задумалась над этим несомненно интересным фактом, но не в этой ситуации. Потому что кому-то рядом плохо. Очень-очень плохо!!
Я опять сорвалась на бег, ведомая теперь чужим ужасом и болью. Движения мои больше не были наполнены безграничным счастьем и восторгом. Теперь они были резки и размыты, как и врывающиеся в душу видения.
За спиной я чувствовала решительно настроенного подопечного. Спасибо ему. Что не бросил.
— Вы что делаете?! — мои глаза с ненавистью уставились на какую-то подростковую шайку.
— Оба-на! Девчонка!! Иди сюда, деточка, мы тебя не тронем, — засюсюкал на греческом какой-то верзила.
Я зашипела, рассерженной кошкой.
— Ну же девочка, кис-кис-кис! Мы сегодня добрые! Тебе понравится! — в ответ на эту реплику его трое дружков противно загоготали. Громила попытался меня схватить.
И тут же свалился на землю, подвывая на одной ноте и держась за живот. Что? Я же ничего не делала!
Обернулась и замерла. Рядом стоял рассерженный Даниил. В буквальном смысле потемневшие до черноты глаза не предвещали хулиганам ничего хорошего.
— Ах ты…!!
Оставшиеся скопом кинулись на моего подопечного. Не ожидая такой подлости, я вскрикнула. Что делать? Что мне делать?! Я никогда-никогда не дралась!
Но оказалось, Дану совсем и не нужна была ничья помощь. При помощи нескольких точных и жестоких ударов он расправился в двумя нападающими. А третий, попытавшийся бежать…. он… рассыпался пеплом.
Я как мышь под веником не могла даже пошевелиться. Страшно. Раньше при мне никогда никто не умирал…кроме вора. Но ведь это было не при мне…
— Господи наш Единый и Всемогущий, даруй рабу твоему лучшее перерождение, и прости грехи его, ибо не осознавал он свои деяния….
Ой!
Я упала на землю, схватившись за горящую щеку. Он…меня ударил?
Рядом на корточки опустился Даниил.
— Никогда так не говори. Ты плохо знаешь людей. Они жестоки и беспощадны. И они прекрасно понимают, что творят, потому что, таким как он — это нравится. Не проси своего Бога о прощении недостойного, каким бы не было трое раскаянье.
Кап. Кап. Кап.
Как давно я не плакала…
Меня обняли.
— Прости. Прости меня.
Я? Я никого не виню. Все правильно. Так и нужно.
— Ну вот. И какой же после этого из тебя демон?
Я хмыкнула носом.
— Ужасный.
— Да уж, — Дан погладил меня по голове. — Ну, горе ты мое луковое, и зачем ты сюда кинулась.
