Пролог (Часть 1) | страница 58
О гетто в Нью-Йорке часто писали. Очень часто умно и искренне писали.
Но никто не сказал о нью-йоркском гетто так, как сказали о нем дети, его обитатели, его узники, его жертвы.
Эти маленькие школьные сочинения собрал учитель. Учитель с умным, сердцем и талантом вызывать у ребят полное доверие к себе. Ему помогали друзья. Они не давали детям классических тем «Как я провёл лето». Их интересовали не столько события, сколько чувства и мысли ребят. Поэтому на доске писалось лишь одно слово: «Мечта», или «Жизнь», или «Снег», или «Счастье».
— Что мы должны писать? — спрашивали ребята.
— А можем мы писать о…?
— Вы можете писать о чём хотите. Обо всём, о чём заставляют вас думать слова «Счастье», или «Мечта», или «Снег»…
И когда собраны были в одну папку сотни тетрадных листков, образовался поразительный человеческий документ.
Я перевёл лишь некоторые из ребячьих сочинений. Прочтите их.
Я бы хотел жить в другом квартале. Наш хозяин сказал, что на заднем дворе освободит место для игр. Но как там играть, если там свалка. Туда сносят мусор. Я хочу, чтобы дом был хороший и чтобы еды было больше. Вот что я хочу.
Я бы хотела, чтобы они перестали убивать людей на улице вокруг нашего дома. Мне все время кажется, что меня убьют: Моя мама говорит — иди погуляй, на улице солнце. А я все время говорю маме, что не хочу гулять. Я боюсь, что меня убьют.
Вокруг нашего дома стекло, объедки и бумага. И люди дерутся все время. А мне нравится, чтобы люди любили друг друга.
Моего дядю убили. Они забрали все, что у него было. Полиция не знает, кто это сделал. Но кто бы он ни был, его найдут. У дяди не было врагов, которых бы я знал. Почти все знали его. Во время похорон было так тихо, что можно было бы услышать пистолетный выстрел. Казалось, будто это воскресенье и все в церкви поэтому. Это было так больно.
Когда умер мой дядя, я стал совсем один. Я не сплю. А если засыпаю, мне снится мой дядя. Утром мы ходили на кладбище. Моя мать плакала. И еще несколько человек тоже. Через неделю все были счастливы.
Вчера я был в магазине. И тогда зашел маленький белый мальчик и попросил: «Молока и ниггера». Все люди в магазине посмотрели на него. Я сказал себе: он ошибся, он хотел сказать не ниггер, а хироу (