Да и надо ли? Я только что прилетела, я еще ничего здесь не знаю. И так ли уж трудно танцевать по вечерам семь дней в неделю? Раньше я делала это для собственного удовольствия, теперь буду делать ради денег и славы. Ноги меня пока не подводят, трудно только улыбаться целый вечер.
Передо мной выбор —стать жертвой этого мира или авантюристкой, которая ищет клад, Все зависит от того, как я сама буду смотреть на себя и свою жизнь.
* * *
Мария выбрала для себя второе. Надо искать спрятанные сокровища, а чувства отставить в сторону, не рыдать в подушку ночами напролет, забыть обо всем, что было и кем была прежде. Вскоре она убедилась, что обладает достаточной силой воли, чтобы притвориться, будто только что родилась и потому ни о ком не тоскует. Чувства могут и обождать, сейчас надо зарабатывать деньги, узнать чужую страну и вернуться домой победительницей.
Впрочем, все вокруг нее напоминало Бразилию вообще и ее родной городок — в частности: звучала португальская речь, девушки громогласно жаловались на мужчин, на тяжкий труд, опаздывали в казино, дерзили хозяину, и каждая считала себя первой в мире красавицей, каждая рассказывала истории о своем волшебном принце, а принцы эти, все как один, оказывались либо где-нибудь за тридевять земель, либо женаты, либо так бедны, что жили за счет своих возлюбленных. Обстановка была совсем не похожа на то, что она себе навоображала, разглядывая буклеты и афиши, а вот Вивиан определила ее точно — все по-семейному. Девушкам не разрешалось принимать приглашения посетителей или вступать с ними в интимные отношения, поскольку все они в соответствующих формулярах значились «исполнительницами самбы». Поймают за телефонным разговором — вычтут жалованье за полмесяца. И Марию, которая представляла себе все это совсем иначе —гораздо живей и веселей, — стало постепенно охватывать гнетущее чувство тоски и уныния.
Первые недели она вообще редко покидала свой отель — а вернее, пансион — особенно, когда обнаружила, что здесь никто не понимает ее языка, даже если она ПРО-ИЗ-НО-СИТ каждую фразу по слогам. Очень ее удивило и то обстоятельство, что город, в котором она оказалась, носит два имени: местные называли его «Женева», а ее землячки — «Женебра».
И вот наконец после долгих томительных раздумий в четырех стенах своего маленького номера, где даже телевизора не было, сделала она два умозаключения: а) она никогда не найдет то, что ищет, пока не сможет выразить то, что думает. А потому надо выучить местный язык; б) поскольку все ее товарки стремятся к одному и тому же, надо стать другой.
