— Да и потом, на кого же вы оставите магазин? У вас ведь нет человека, которому бы вы доверяли.
— Говори мне «ты», — сказал он, и в глазах у него Мария увидела такой уже знакомый ей огонек страсти.
Её это удивило — ей-то казалось, что у него на уме только секс. Но глаза его говорили иное: «Я могу дать тебе и дом, и семью, и деньги для твоих родителей». Что ж, она решила подкинуть в костер еще хворосту, чтоб огонь разгорелся поярче.
И сказала, что будет очень скучать без любимой работы и в разлуке с теми, к кому успела так сильно привязаться (она специально выразилась так расплывчато: пусть-ка он помучается, пытаясь отгадать, входит ли он в число «тех»), и пообещала, что будет соблюдать всяческую осторожность, чтоб не лишиться ни бумажника, ни чести. Но на самом деле ей просто хотелось, чтобы никто — ни один человек на свете! — не испортил ей первую неделю полнейшей свободы. Она будет делать все, что придет в голову, — купаться в океане, разговаривать с незнакомыми, разглядывать витрины дорогих магазинов и внутренне готовиться к тому, что появится прекрасный принц и увезет ее с собой навсегда.
— Да и что такое, в конце концов, одна неделя?! — спросила она с обольстительной улыбкой. — Пролетит — и не заметишь. Скоро я вернусь и приступлю к своим обязанностям.
Безутешный хозяин еще немного поспорил, а потом сдался, ибо он к этому времени, никому ничего не говоря, для себя уже решил твердо: когда Мария вернется, он предложит ей руку и сердце. Ему не хотелось выглядеть в ее глазах чересчур настырным и тем испортить все дело.
Двое суток в автобусе — и вот Мария уже в третьеразрядном отельчике на Копакабане (о, Копакабана! о, это море, о, это небо!..). Даже не стала распаковывать чемоданы, а только вытащила купленный перед отъездом бикини, надела его и, хоть небо было затянуто облаками, побежала на пляж. Взглянула на море, почувствовала страх, но, умирая от стыда, все же вошла в воду.
На пляже никто не заметил, что произошла первая встреча этой девушки с океаном, с царицей вод Йеман-жой, с морскими течениями, с пеной волн, а стало быть — и с лежащим по ту сторону Атлантики африканским побережьем со всеми его львами. Когда же она вышла из воды, ее тотчас атаковали трое: какая-то женщина попыталась продать ей сэндвич «из натуральных продуктов», чернокожий красавец предложил, если, конечно, она свободна сегодня, прогуляться вечерком, а еще какой-то господин, ни слова не говоривший по-португальски, знаками пригласил ее выпить с ним кокосового молока.
