Остальное совсем просто. Надо было оставить в доме одного или двух человек, чтобы они включали и выключали свет, ходили, разговаривали и маячили перед окнами. Добровольцами вызвались Шэнк и Филли. В данный момент они находились у потайной двери, ведущей из подвала в подземный тоннель. Если у Шэнка и Филли осталось хоть немного мозгов, они не станут затягивать с отходом, поскольку солдаты уже повыскакивали из фургонов и бегут к дверям с переносным тараном.
Торвин видел, как они выбили дверь и ворвались внутрь. Система наведения позволяла Торвину хорошо разглядеть форму штурмующих. Никаких черных нашивок. Ни намека на службу безопасности «Дайзака». Зато на каждом левом плече красовался шеврон собачьей Бригады специального назначения. Интересно. Торвин слышал об этой бригаде. Недавно они выкуривали гангстеров из Сектора-17. Из этих парней получались неплохие коммандос, хотя умно работать они не могли.
С чего бы на такое дело задействовали Бригаду спецназа? Торвин размышлял над этим вопросом, спускаясь по бетонной трубе, которая, соединяясь с канализацией Гамильтон-Драйв, служила водоотводом для всего квартала. Вскоре к нему присоединились Шэнк и Филли.
— Ну как у вас? — негромко спросил Торвин.
— Как по маслу, — ответил Шэнк.
— Почему для такой операции они наняли идиотов из спецназа?
— Наверное, решили сэкономить, — улыбнулась Филли.
Первые выстрелы прогремели в десять вечера.
Виктор Гевара сидел в саду у себя дома. Так получилось, что, когда началась стрельба, он как раз посмотрел на часы.
Первой прозвучала длинная автоматная очередь, за которой разразилась целая канонада одиночных выстрелов и взрывов. Несколько секций широких стеклянных окон сада тут же разлетелись вдребезги. В ту же секунду мирно посвистывающие птицы подняли невыносимый гвалт.
На мгновение Виктор растерялся, но тут же приказал себе успокоиться.
Последнее время ночи стали особенно темными, а в его положении всегда было чего опасаться. Будучи цивилизованным человеком, Виктор это понимал и предпринял необходимые меры предосторожности. Предвидя лихие события, он успел отправить в Бостон свою двадцатитрехлетнюю жену Кристину, дочек Диону и Ивану, а также зятя и двух внуков. Гордость не позволяла ему бежать от опасности, но семью он обязан был защитить.
С улицы доносились крики и стоны раненых. Виктор решил, что, если выживет, то застрахует на огромную сумму не только себя, но и всех своих служащих. Эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Теперь он подумал о том, что ему рано или поздно придется объясняться с родными и близкими тех, кто погибает, защищая его дом. Придется также позаботиться о тех, кто уцелеет. И он сделает это, потому что он взял на себя ответственность за их судьбы. Потому что так требовал закон чести. Только собаки и прочие животные могут отвернуться от своих мертвых, как от кучи гниющих отходов. Виктор бывал разным — иногда хорошим, иногда плохим. Но он никогда не был псом.
