— Да. У меня очень много денег. Мне… Мне все равно, сколько вы запросите. Только отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня.
— Позже, — остановил ее Рико. — Мы поговорим о деньгах позже. Вначале я хочу кое-что выяснить.
Она кивнула, словно на самом деле решила поделиться с ним чем-то важным.
— Как вы догадались о наших намерениях? — спросил Рико,
Фаррис низко склонила голову и уставилась на кровать. Казалось, сейчас она снова расплачется.
— Я давно поняла, что Ансел меня ненавидит. Он может быть очень мстительным. Поэтому и вызвался…
— Вызвался? На что?
Фаррис внимательно посмотрела на Рико:
— Вам не надо этого знать. Это сугубо корпоративные дела.
Рико придвинулся к ней вплотную:
— Я вам скажу, почему мне это надо. Потому, что мне чуть яйца не отстрелили, когда я вас выдергивал. И вы расскажете мне все. Слышите, все!
— Умоляю вас! Я дала клятву!
Примерно так и говорят в корпорациях.
Рико пересел к ней на кровать. В ее глазах снова появился страх, но во вскинутом подбородке сквозил вызов. Она демонстрировала свою непокорность. Это тут же прошло, едва из рукава Рико выскользнула бритва и уперлась в ее горло.
Фаррис окаменела, потом осторожно подалась назад и дрожащим голосом пролепетала:
— Умоляю вас!
Когда она задрожала, Рико убрал руку. Он с трудом понимал, что с ней происходит. С начала до конца — одно сплошное противоречие. С таким телом она могла безбедно жить, не прилагая к этому никаких усилий. Она же лезла вон из кожи, стараясь пробиться на самый верх. Она не походила на решительного человека, между тем несколько минут назад напала на свою охранницу, завладела оружием и едва не снесла голову собственному мужу. Какая, черт побери, между всем этим связь? Никакой. Абсолютно никакой. Суриков, похоже, ничего не понял. А Рико тем более.
— Представьте, что вам угрожают, — сказал Рико. — И говорите.
Какое-то время Фаррис пыталась успокоиться и прийти в себя. Если она играла, то это была великолепная игра. Каждое движение, каждый вздох были естественны и вызывали сочувствие — даже то, как она поджала губки, словно заставляя себя хотя бы казаться спокойной, в то время как сама вся дрожала.
Рико не знал, верит он ей или нет.
— Так чем вызвался заниматься ваш муж?
— Это специальная программа, — слабым, лишенным выражения голосом проговорила Фаррис. — Он не обязан был ею заниматься. Он согласился, только чтобы избавиться от меня. Он многое делал назло мне.
— Назло? Почему?
— Потому что ничего не ладилось.
