В результате международных консультаций и местных политических согласований Австралийский парламент 16 марта 1949 года принял закон о реорганизации КНПИ. Комитет стал называться "Организацией Содружества по научным и промышленным исследованиям", и основным содержанием принятого закона стало положение о том, что в будущем руководящий состав и служащие ОНПИ должны будут проходить проверку на соответствие требованиям безопасности и давать присягу на лояльность.
Г л а в а Ш е с т а я
В те времена, при необходимости встретиться с Биллом Барнуэллом, я шел в его офис. Разумеется, это была совершенно негодная практика. Федеральная служба расследований была одним из подразделений Ведомства генерального прокурора и практически не была приспособлена к проведению разведывательной деятельности. Ее офис был открыт для публики, и каждый мог все видеть и быть замеченным. Хотя у меня раньше не было никакого оперативного опыта, общая постановка дела поразила меня своим непрофессионализмом, если не сказать детской наивностью. Если бы кто-нибудь из тех, кто связан с левым движением, увидел меня входящим или покидающим офис Барнуэлла, моя оперативная работа на этом бы и закончилась. Но у меня не было возможностей изменить эту ситуацию, и мы продолжали вести работу по обеспечению безопасности, полагаясь на удачу.
К концу 1946 года Барнуэлл сказал мне, что получил назначение на должность старшего представителя в Европе по отбору кандидатов на иммиграцию в Австралию Национального иммиграционного управления. Вскоре ему предстояло отправиться в Европу вместе с группой врачей и чиновников для того, чтобы начать реализацию новой схемы иммиграции в Австралию. Они должны были посетить различные лагеря перемещенных лиц в Германии и отобрать подходящих лиц для переселения в Австралию. Примерно в это же время бригадный генерал Галлеган, непосредственный начальник Барнуэлла, был назначен руководителем военной миссии Австралии в Берлине.
Я сожалел об отъезде Барнуэлла. В ходе наших встреч между нами возникли товарищеские отношения, и я считал его своим хорошим другом. Он заверил меня, что сделает все возможное, чтобы перевести меня в Германию в качестве сотрудника его группы медиков, а я пообещал написать ему о том, как прошли мои выпускные экзамены. В отсутствие Билла мне предстояло поддерживать контакт с бригадным генералом Галлеганом, а после его отъезда с тем, кого позднее назначат руководить моей работой.
