'Да мы, если все как один, смело и под руководством, еще не туда забрести можем! Вот посмотрите! Как ни велика Россия, а нет у нее идеи, нет бога в голове, а царя в государстве, и чахнет, бедненькая, день ото дня. И еще сильнее зачахнет, и запросится в состав великого государства Афганистан. А все почему? А потому, что, если верить их журналюгам, так нет в стране ни единого героя, и равняться им, бедным русским, не на кого, пример брать не с кого, куда идти — неведомо. А мы! Да у нас каждый, который пока еще не мы, наигеморойный герой. Вот и выходит, если мы с идеей, то впереди всех, а они без идеи и в хвосте у нашего ишака!'
Утром вместо завтрака, в полдень вместо обеда, вечером вместо ужина по всем каналам национального телевидения показывали фильм о героической девочке Гюльшат, ее счастливом и трудном детстве, о непримиримой борьбе. А документальные кадры, переданные Юлькой, наполняли сердце каждого земляка гордостью — одна девушка, если она любит родину, может сотню врагов оставить с носом.
Фильма, конечно, хорошо подняла национальный кишлачный дух, сыграла заметную роль в деле перевоспитания отступившейся и окончательно отупившейся молодежи. Но только глупому не удалось бы вычислить последствия для действующего агента. Ведь ясно же, в каком городе, в какой стране России велась съемка, из какого киоска фотографировали русских контрразведчиков. И, если в Центре Юлькином имели свои планы, показывая кино, самой Юльке пришлось ломать их планы, спасая скоропалительно свою… с татуировками… чтобы не попасть вместе с ней в лапы, которые она же и оставила с носом.
Она быстренько придумала, потом осуществила три громких дела.
Сначала вымыла весь киоск внутри и снаружи с хлоркой, чтобы запахи всякие собаки взять не могли. Перчиком посыпала. Стекла и все, что умеет отпечатки пальцев хранить, протерла с хорошим стеклоочистителем.
Договор аренды, который она подписала от имени, высосанного из пальца, порвала, кусочки разделила на много равных частей и подарила прохожим, предварительно засунув в предупредительно испеченные пирожки. Для чего? А если захотят потом опера восстановить полный текст, много неизвестных желудков обыскать придется.
Шарика, который колбасу из-под скамейки спер, отправила в командировку в деревню. А в завершении операции по уничтожению следов оставила в киоске пластмассовый тазик, налила в него ведро бензина, тряпок разных набросала, а в центр свечку воткнула и подожгла. Она точно рассчитала: свечка гореть будет два часа семьдесят минут, за это время она уедет далеко и алиби себе обеспечит.
