Чужак в нашу землю гостем приходил - его жизнь святой почиталась. Бай зло посеял. Зло-то оно от злата... А тут еще одна беда. Мастеров, что крепость построили, приказал бай жизни лишить. Много тайных комнат да ходов в той крепости было. Один хотел о них знать. Не для хорошего дела их задумал. Кабы не так - зачем прятать?
Росли у бая три дочери, три красавицы. Юность сама по себе красива. А эти... Кто видел их, тяжко вздыхал. Смотреть на них - глаз не отвести. Но знали крутой характер бая - никому не быть жени-хом. Не захочет бай с неравным родиться.
Луна с солнцем, зима с летом быстро сменяют друг друга. Выросли дочери. Старшая уже зане-вестилась, средняя на выдании. А бай все женихов выбирает, знатных да богатых выискивает. Только равных ему во всей вселенной нелегко сыскать. Рыскал по земле черным коршуном, искал царей ли запропащих, на золото его зарящихся, принцев ли неразумных. Да они на дорогах не валяются.
Между старшими сестрами злость да подозри-тельность корни глубокие пустили. Только млад-шенькая, Зухра, беззаботно жила, о женихах не горевала. Мала еще. Да и попроще сестер удалась. Как птичка по лугам летала, песни не пела - соло-вушкой заливалась. В долгие вечера с табунщика-ми у костров сказки слушала. Присмотру за ней почитай и не было. Младшенькая в семье завсегда за маленькую почитается. Пущай, мол, побегает, поиграется. А ей в ту пору уже четырнадцать год-ков минуло. С виду дитя малое, а сердце не по го-дам удалось - на доброе слово да на красоту очень отзывчивое.
Увидала джигита, влюбилась в него. Ни о ком думать не хочет. Все мысли, сердце, песни одному ему отдает.
Она дочь бая, ей проще. Любит - не таится.
Джигит не меньшим огнем горит. А показать нельзя: враз от любимой отлучат. Хорошо, если на дальнее пастбище сошлют. Скорее в подземелье упрячут и, как в воду канул, ни следа, ни весточки. Многие дорогой такой прошли.
Баю няньки доносили - он отмахивался: дитя малое что куст, что жеребеночка, что молодого джигита - одной любовью любит, выделять никого не выделяет. Стоит ли раньше времени тревогу бить?
Вода камень точит.
Сестры без женихов мхом обрастают, злостью полнятся. Черная зависть поедом заедает. А тут еще Зухра - наивное дитя - возьми да расскажи сестрам о любви своей, о свиданиях тайных да по-целуях жарких. Пуще жала слова ее для сердец лютых. И с утра до вечера шипят они баю в оба уха, позором пугают.
- Не позволю с нищим родниться! - сердится бай, ноженьками топочет, кулачками воздух по-трясает. - В темный чулан запру вас, окаянных!
