Лес ожил.
Птицы спросонок еще не вылетали на поиски мошек и личинок, дружно сидели на ветках де-ревьев и кустов — приветствовали солнце и делали зарядку крыльям и хвостам; белки и зайцы умы-вались пушистыми лапками, опасливо поглядывая по сторонам — не крадется ли охотник по их душу; бесцеремонно трещали сороки, рассказывая всему лесу увиденные сны и пересказывая каждая на свой лад ночные новости; лениво каркали лени-вые вороны; по кустам к своей норе пробиралась с ночной охоты рыжая лиса, оставляя на колючих ветках клочья ненужной выгоревшей шерсти.
Утро.
Ничего не поделаешь, против законов природы бессильна и сова. Надо прятаться от любопытных глаз.
Выруливая хвостом, опустилась она ближе к земле и замелькала между деревьями. Это удли-нило ее путь, но сова, задевая крыльями кусты и ветви, упорно пробивалась вперед и вперед. На-глые сороки погнались за ней, затеяли игру, — им хорошо, они выспались и отдохнули. Да и нахо-дились не на работе, потому и дразнились, потому и приставали.
— Сова — сова! Пустая голова!
— Сова — совушка! Дырявая головушка!
— Мышеедка!
— Крысоловка!
Но сова, помня приказ старшей сестры, молча выслушивала обидные окрики трещоток, а про себя думала: — "Погодите, выполню задание — раз-берусь с вами!"
Сорокам стало неинтересно — если бы сова хоть разок огрызнулась, они бы ей показали! А она ле-тит себе и летит, как заведенная игрушка. Или трусливая, или совсем глупая? Ну ее, такую скуч-ную, пусть проваливает.
Силы Гу были уже на исходе, когда наконец добралась она до заветного безжизненного леса. Здесь, среди безмолвия и мрака, среди густых бо-лотных туманов, сырости и косматых болотных кочек, отыскала она самое толстое, самое старое и самое скрипучее дерево. Дерево это, как и все его собратья вокруг, за долгую жизнь утратило снача-ла листву, затем ветки, на которых некогда зеле-нела и шелестела от малейшего дуновения ветерка эта листва. За ними наступил черед облетать тол-стой коре в частых и глубоких морщинах. И те-перь стояло оно, мрачно поблескивая высохшим стволом в уродливых сучках, лишенное всех пе-речисленных прелестей и даже своего законного названия.
Но сове не было до всех этих зеленых нежно-стей никакого дела.
Она сделала широкий круг, заходя на посадку, проверилась — нет ли за ней хвоста, — увидела только свой собственный, деловито сообщила принимавшему дежурному свой порядковый но-мер и, прицелившись, нырнула в темное дупло.
Это был тайный вход во владения Фили Перво-го — короля всех лесных филинов и больших и ма-лых сов.
