— И все-таки вы не уезжаете? — спросил Блонде.
— Господу богу надо служить столь же верно, как императору! — ответил священник с простотой, поразившей Блонде.
Писатель взял руку священника и сердечно пожал ее.
— Теперь вам должно быть понятно, — продолжал аббат Бросет, — что я ничего не могу узнать о здешних кознях. И все же мне сдается, что генерал живет тут «под несчастной звездой», как говорят в Артуа и в Бельгии.
Здесь уместно будет сказать несколько слов о кюре Бланжийского прихода.
Аббат Бросет, уроженец Отена, четвертый сын в зажиточной буржуазной семье, был человеком умным, с большим достоинством носившим священнический сан. Тщедушный, маленького роста, он искупал свою невзрачную внешность непреклонным видом, который так под стать бургундцам. Преданность делу побудила его принять этот малозначительный приход, ибо его религиозные убеждения были подкреплены политическими взглядами. Многое напоминало в нем прежних священнослужителей: он был страстно предан интересам церкви и духовенства, он понимал положение в стране, и эгоистические помыслы не оскверняли его рвения. «Служить» было его девизом, служить церкви и монархии на самом угрожаемом посту, служить в последних рядах, как солдат, который чувствует, что благодаря старанию и мужеству ему рано или поздно суждено стать генералом. Он не входил в сделку с совестью и не нарушал обетов целомудрия, бедности и послушания.
Этот выдающийся священник с первого же взгляда угадал привязанность Блонде к графине и понял, что в обществе хозяйки дома, урожденной Труавиль, и писателя монархического направления надо блеснуть умом, поскольку его духовный сан уже обеспечивает ему уважение. Почти каждый вечер он приходил в замок, чтобы составить партию в вист. Блонде, сумевший по достоинству оценить аббата Бросета, выказал ему много внимания, и оба они прониклись взаимной симпатией, как это бывает со всеми умными людьми, обрадованными встречей с собратом или, если хотите, со слушателем. Каждой картине нужна своя рама.
— Но чем же, господин аббат, объясняете вы создавшееся здесь положение, — ведь вы занимаете этот пост только из преданности делу.
— После столь лестного для меня заключения, — ответил с улыбкой аббат Бросет, — мне не хотелось бы отделываться общими фразами. То, что происходит у нас в долине, наблюдается повсеместно во Франции и коренится в надеждах, посеянных в крестьянстве тысяча семьсот восемьдесят девятым годом. Революционное движение затронуло одни местности больше, другие меньше, а эта пограничная полоса Бургундии, столь близкая к Парижу, принадлежит к тем местностям, где Революция была понята, как победа галла над франком
