За двух телят выручали обычно около восьмидесяти франков. Молоко, если отбросить период отела и отход молока на кормление телят, приносило примерно сто шестьдесят франков; кроме того, коровы снабжали хозяйство молочными продуктами. Поденной работой то там, то здесь Тонсар зарабатывал с полсотни экю[16] в год.
Кухня и проданное вино давали около ста экю чистой прибыли, так как крупные угощения бывали лишь изредка и в определенные времена года, к тому же заказчики пирушек заранее предупреждали Тонсаршу и ее мужа, закупавших тогда в городе немного мяса и прочую необходимую провизию. Вино собственного виноградника в обычные годы продавалось по двадцати франков за бочку, не считая тары, суланжскому трактирщику, с которым Тонсар вел постоянные дела. В особенно урожайные годы Тонсар получал со своего арпана двенадцать бочек, но обычно не больше восьми, и половину он оставлял для продажи в трактире. В тех краях, где разводят виноград, существует обычай «добора» гроздьев, оставшихся на лозах. Такой «добор» давал семейству Тонсаров еще около трех бочек вина, ибо Тонсары, не стесняясь, пользовались этим обычаем: не успевали хозяева закончить сбор винограда, все семейство кабатчика уже было тут как тут; совершенно так же налетали Тонсары и на хлебные поля, пока снопы еще стояли в копнах и ждали, когда их вывезут. Итак, трактирщик продавал по хорошей цене от семи до восьми бочек вина как собранного с собственного виноградника, так и «добранного». Но из тех же средств «Большому-У-поению» приходилось покрывать убытки, вызванные аппетитом Тонсара и его жены, привыкших сладко есть и пить вино получше того, что шло на продажу; вино это доставлял им суланжский комиссионер в уплату за купленное у них. Следовательно, заработок семьи сводился примерно к девятистам франкам, так как, кроме всего прочего, Тонсары откармливали ежегодно двух свиней — одну для себя, другую на продажу.
Рабочему люду и всем окрестным гулякам в конце концов весьма полюбился кабачок под вывеской «Большое-У-поение» как благодаря талантам Тонсарши, так и благодаря приятельским отношениям, установившимся между семьей кабатчика и беднотой долины. Обе дочки, и та и другая замечательные красавицы, пошли по стопам матери. Да и давность существования трактира, основанного в 1795 году, окружила его в глазах сельских жителей своего рода ореолом. Все рабочие люди от Куша и до Виль-о-Фэ шли сюда, чтобы заключить сделки и послушать новости, которые выуживали дочери Тонсаров, Муш и Фуршон или рассказывал Вермишель и популярный в Суланже судебный пристав г-н Брюне, приезжавший сюда за своим понятым. Тут устанавливались цены на сено, на вино, на поденную и сдельную работу. Тонсар, безапелляционный судья во всех этих вопросах, давал советы за стаканом вина. Суланж считался городом, где местное общество развлекалось, и только, а Бланжи был средоточием торговли, хотя его и затмил главный центр, Виль-о-Фэ, за двадцать пять лет выросший в столицу этой великолепной долины. Зато в Бланжи на рыночной площади торговали скотом, всякой живностью и зерном, и по тамошним ценам равнялась вся округа.
