— Я тоже верю, мой дорогой сын. Я всегда верила в тебя и твою необычную судьбу. Единственное, чего я не знаю, это дня, когда люди-освободители откроют наши клетки, но рано или поздно этот день обязательно придет.
Только теперь, когда она передала ему свою ношу, ей открылось, сколь тяжкое бремя она носила. Может быть, и она — точно так же, как Мега,— принадлежит к числу избранных, задумалась Шеба. Может быть, судьба предначертала ей быть его воспитательницей и вдохновительницей?
Мега смотрел на нее с любовью, потом потерся носом о ее нос, и она почувствовала, как сердце ее тает. Какими словами описать любовь, которую мать испытывает к своему сыну? Гордость, чувство до конца выполненного долга? Нет, не только. Была еще и боль от того, что он уходит, а ей приходится отпустить его от себя.
Глава 10. МОГУЧАЯ ТЫСЯЧЕНОЖКА
Делегация как раз пересекала Тропу и была на открытом месте, когда над верхушками деревьев возникла бесшумная крылатая тень Филина. Кролики застыли на месте словно парализованные, Травобой испуганно захныкал, и только Лопух, шедший первым, испытал нечто вроде облегчения, правда смешанного со страхом. Одно дело ■— разговаривать с Филином из безопасного подлеска у подножия бука, и совсем другое — видеть над собой заслонившие небо могучие крылья и острые, отливающие синевой крючковатые когти.
— Слушайте меня, кролики! Ваше время истекло! — прогудел с высоты Филин, крайне довольный своим драматическим появлением. Он специально ждал их здесь, чтобы посмеяться как следует. Только потом, увидев, что они все еще пребывают в ступоре, он понял, что, пожалуй, переборщил, и, совершив над ними еще один круг, уселся на росший между деревьями невысокий куст бузины.
Пока кролики приходили в себя, Лопух нервно суетился между ними.
— Я говорила, все будет как надо, — восторженно шепнула Лопуху Маргаритка. Погода стояла хорошая, и она настояла, чтобы и ее тоже взяли с собой. А внезапное появление хищника если и испугало ее, то лишь самую малость. К сожалению, остальные делегаты, которых Лопух поочередно представил Филину, выглядели глубоко несчастными, а Травобой и вовсе смотрел перед собой тупым, ничего не выражающим взглядом, словно никак не мог прийти в себя.
— Как ты знаешь, о могучий Филин, меня зовут Лопух, а это — Травобой, Лихнис, Переступень, Колокольчик, Вика, Лабазник и, конечно, моя любимая Маргаритка.
— Мы уже знакомы, — ответствовал Филин, который решил быть вежливым, раз уж он ввязался в это дело. Его сегодняшняя попытка тайком выбраться из дупла вновь была пресечена Юлой; она проснулась и окликнула его как раз тогда, когда он на цыпочках крался к выходу.
