С диким ревом отрядный "Урал" пролетел под поднятый шлагбаум и, извергая сизые клубы, под паровозное шипение и скрип тормозных колодок осел под окном комендатуры. Загрохотали ботинки спрыгивающих бойцов, залязгало оружие
Змей торопливо выскочил в коридор и направился к лестнице, ведущей вниз. Но, услышав доносящийся из командирского кубрика возбужденный голос, толкнул дверь в эту тесную комнатушку, которую делил со своими двумя ближайшими помощниками. В углу, возле своей кровати стоял Агата Кристи. Лихорадочно блестя глазами и, то пытаясь содрать с себя разгрузку, то бросая это занятие и начиная азартно размахивать руками, он рассказывал лежащему на кровати с гитарой Танкисту:
- Прямо в упор, ты понимаешь! Из-за забора! Как даст, аж чуть пламенем в рожу не захерачил! А Винни как газанет! Я ему кричу: останови, мы его суку сейчас разметелим, не успеет уйти! А Винни - на гашетку и летит, как ничего не слышит.
- Ну и правильно, - флегматично заметил Танкист. - Вы бы остановились и вас бы, как в тире, перещелкали.
- Да он один был!
- А ты проверял?
- Да говорю же, я кричу: стой! А он - на гашетку и летит!
- Ну и молодец, - сказал Танкист и снова вернулся к попыткам извлечь из ширпотребовской гитары мелодию с явно испанским акцентом.
- Что у вас приключилось? - встревоженно спросил Змей. Две недели тишины - хуже нет, и он давно уже ожидал какую-нибудь подлянку. Где тонко там и рвется. Где тихо - там опасно вдвойне.
- Возвращаемся с блока и на повороте уже, вот - рукой подать, сколько тут - метров двести, не больше? Вот он с поворота как врежет!
- Кто он?
- А кто его знает, кто? Боевик, кто еще! Очередью, чуть не в упор. У меня стекло опущено было, так чуть ухо мне не поджарил!
- А пули сквозь голову прошли? - лениво спросил Танкист.
- К тебе полетели, умник, - огрызнулся энша. - Вчера только говорили, что надо маршрут и время менять для смены на блоке, выпасут нас. Вот и выпасли, хорошо хоть не зацепили никого.
- Ну и как ты предлагаешь ездить?
- А никак, - остывая, пробурчал Кристи, - все тебе шуточки...
Змей хмуро улыбнулся. Какая тут смена маршрутов, если к блоку ведет единственная дорога. И время - меняй не меняй, а у боевиков его тоже предостаточно. Захотят - дождутся. И снова выпасут. Тут что-то другое нужно делать.
- Ну ладно, утро вечера мудреней. Думайте отцы-командиры.
Ночь упала, как обычно, непроглядной, сине-черной бархатистой шторой. Где-то в Ленинском районе сыпанулась горохом первая автоматная очередь, ей ответил одиночный хлесткий выстрел СВД, деловито простучал пулемет. И, будто дождавшись команды, замелькал трассерами, заворчал раскатами взрывов, залаял на разных автоматических языках разодранный враждой город, освещенный только факелами горящего газа, отблесками пожаров да снопами разнообразных ракет.
