Она спустилась на первый этаж, зашла в туалет, снова переоделась в свое платье, аккуратно сложила форму горничной и оставила ее там. Эта форма ей уже не пригодится. В каждом санатории, в каждой гостинице — своя форма, а Лике в этом санатории больше нечего делать. Кроме того, она чувствовала, что переборщила и что ей пора исчезнуть.
Тем более что ей и в самом деле надоело здесь. Она вернется домой и будет отдыхать до следующего года. Или нет, может быть, ей удастся и раньше наказать кого-нибудь? Правда, в своем родном городе она не практиковала убийства. Это было очень опасно. Сидеть в тюрьме Лике не хотелось, поэтому приходилось быть осторожной. Она расслаблялась только раз или два раза в год, во время отпуска.
И все оставшееся время с наслаждением вспоминала, как ей было приятно, когда… Ах, не надо лгать, прервала она саму себя. Ничего ей не было приятно! Она же не больная, не маньячка какая-нибудь, чтобы получать удо-; вольствие от убийства! И убивает она не из-за того, что хочет получить это сомнительное удовольствие. А потому, что у нее есть правило: она убивает тех, кто хочет ее. Кто настолько хочет, что тащит ее в свой номер и там пристает, шепчет всякие пошлости и расстегивает набухшую ширинку…
Ей так надоело быть объектом сладострастных желаний, что она придумала для себя эти правила. В качестве моральной компенсации. И когда придумала, ей стало легче. Правда, легче. Она почувствовала себя отмщенной. За то, что много лет подряд никто не добивался ее души. За то, что никому не была интересна она сама, как человек. А ведь она не тупая, не легкомысленная юная девица, охотящаяся за престарелыми толстосумами. Ей и толстосумы не нужны! Она — состоявшаяся женщина, обеспеченная и ни в чем не нуждающаяся. Во всяком случае, в их деньгах—точно.
Но ведь какой парадокс: этот проклятый Куропаткин так задел ее душу, что ей даже не хотелось больше следовать этим придуманным ею самой правилам. Встретив его впервые, она вдруг поняла, что вот он — именно тот человек, который ей нужен. Тот, которого она искала столько лет. Тот, с которым она наконец-то будет счастлива. Она в это верила. И ошиблась. После этой Ошибки она уже никогда не повторит ее, никогда! Она не будет больше Анжелой, трогательной, нежной и доверчивой. Никому и никогда она уже не поверит, просто примет свою судьбу, как есть. Значит, такова божья воля — чтобы она была одна. А тех, кто захочет отведать ее тела, она будет беспощадно уничтожать. Потому что другого они не заслуживают, эти похотливые самцы. Они считают, что все женщины вокруг должны удовлетворять их похоть! Ну что ж! Она доставляет им удовольствие и убивает. Потому что за удовольствие надо платить. И ей совсем не жалко этих безголовых животных, следующих исключительно своим мерзким инстинктам.
