Следователь вздохнул. Три трупа за последнюю неделю, плюс нападение на Корнилова, и все пострадавшие — приезжие, не местные, которым невыгодно уменьшение потока отдыхающих, ведь вся жизнь в Сочи сосредоточена именно на них, на этих денежных мешках. Нет, может быть, они вовсе и не денежные мешки, а просто приезжают отдохнуть, копят весь год и на море только тратят, тратят, тратят… А местные зарабатывают на курортниках, продают им мороженое, сушеную рыбу, фрукты, шашлык, сдают жилье — и богатеют, богатеют, богатеют…
Так что местным выгодно, чтобы в Сочи понаехало как можно больше курортников. Поэтому вряд ли они будут их уничтожать целенаправленно. Разве что обокрасть — это завсегда с радостью.
Куропаткин потер голову в очередной раз и подумал, как было бы здорово зарабатывать на курортниках. А что? Никакой нервотрепки! Сдал домик для гостей, плюс веранду в доме на весь сезон с мая по октябрь, подключил Наташку, чтобы она готовила для отдыхающих, она ведь отличная повариха! Сам Куропаткин мог бы и возить курортников на экскурсии на своей раздолбанной «шестерке». А по таким дорогам хорошая машина и не нужна вовсе! И зарабатывал бы не меньше, чем зарабатывает в милиции, а, скорее всего, гораздо больше. И никаких трупов и выволочек от начальства. Никакой головной боли!
Собственно говоря, жена уже давно предлагала ему обычный для местных бизнес. Он отшучивался или отмалчивался. Потому что знал, что никогда не оставит свою работу. Несмотря на трупы и выволочки от начальства, на бюрократические проволочки и постоянную головную боль, Куропаткин работу свою любил и не собирался бросать ее ради того, чтобы стать жадным хозяином сдаваемой жилплощади. Или не жадным, а рачительным?
И вдруг Куропаткину пришла в голову еще одна версия: а что, если неудавшееся нападение на Корнилова было связано с предыдущими тремя убийствами? Кто-то методично уничтожает мужчин на отдыхе. Надо немедленно отследить возможные связи Корнилова с каждым из убитых.
Вообще-то. Денис собирался уезжать через два дня, так ради чего затеял это нелепое расследование? Заскучал? Решил развлечься напоследок, на прощание, так сказать? Чтобы занять свою голову, свои мысли каким-то делом, чтобы не думать постоянно об Эмме, которая погибла в тридцать два года, в самом расцвете красоты… О, Эмма была очень красива. Рыжие кудри ее завораживали… Прекрасные глаза меняли свой цвет. Утром они были голубыми, а вечером — зелеными, словом, жили своей собственной жизнью, насмешливо щурились, прикрывались роскошными длинными ресницами, наполнялись удивлением, смехом, печалью, но никогда — слезами. Денис ни разу не видел плачущую жену. Он подумал об этом только теперь и страшно удивился. Надо же, они прожили с Эммой три года, а он ни разу не видел, чтобы она плакала. Раньше ему и в голову не приходил вопрос о том, почему же она не плачет… Или повода не было? Может, он, Денис, так построил их семейную жизнь, что повода для слез у Эммы не было?
