— Ты так прекрасна!
Эти глаза расширились, и счастье перешло в крайнее изумление.
— Что прости?
— Ты так прекрасна, Син.
Он обвел пальцем ее подбородок и двинулся дальше к уху. Он почувствовал, как болезненно откликнулось его тело, и сердце тоже.
— Ник? — Синтия накрыла его руку своей.
— Прости, — выдохнул он и прижался губами к ее губам.
От нее все еще пахло дождем, как будто она была самой чистой на свете. Еще одно напоминание, что он должен оставить ее такой же.
Рука Ланкастера скользнула по ее шее и ниже, но Синтия не двинулась с места. Казалось, что она даже не дышит. Но когда он коснулся рукой ее груди, она задохнулась. Ее грудь тяжелым весом покоилась у него на ладони. Он коснулся большим пальцем соска, изумившись контрасту твердого и мягкого. Синтия хмыкнула.
— Тебе нравится?
Она кивнула, прикрыв глаза, когда Ланкастер отодвинулся немного, чтобы посмотреть на нее.
— Ты восхитительна!
Стремясь к большему, он потянул сорочку вниз, чтобы обнажить сосок. Он коснулся темно-розового ореола подушечкой пальца и увидел, как сосок напрягся, затвердев еще больше.
— Ник, — прошептала Синтия.
Он еще раз обвел пальцем вокруг соска, потом потянул сорочку и стянул ее полностью вниз.
От вида ее обнаженного тела у него перехватило дыхание. Полная грудь казалась теперь еще полнее на фоне тонкой талии и округлых бедер.
Ланкастер смотрел на нее во все глаза, а она прикрыла рукой темный треугольник волос внизу живота. Он положил руку поверх руки Синтии и прижал ее к телу.
— Не прячься, — пробормотал он. — Ты такая красивая.
Она приоткрыла губы, дыхание ее участилось.
Ланкастер осторожно убрал ее руку. Вид темного треугольника сразил его сердце.
И вскоре то, что они с Синтией остались вдвоем, уже не казалось ему ошибкой.
То, как он пристально ее рассматривал, наполнило Синтию желанием снова прикрыться. Ни один мужчина не видел ее обнаженной. Ни Ричмонд, ни даже Джеймс. Она представления не имела, как должна выглядеть, поэтому не знала, что мог видеть Ник.
Его пальцы пробежали вниз по бедру, обжигая своим прикосновением. Ник поднял глаза и улыбнулся. Причем это была не какая-то любезная улыбка или самодовольная ухмылка, а настоящая радость, которой светились его глаза.
Радостное волнение наполнило ее кровь. Именно этого она хотела. Гармонии с ним, пусть даже кратковременной.
Он сказал, что она прекрасна, может быть, это действительно так. Синтия ощущала покалывание кожи, поэтому сдалась и потянула Ника к кровати. Откинув покрывало, она нырнула под него.
