Неужели она знала, что прошлой ночью он опять удовлетворял себя? Неужели она знала, что он думал о ней?
Вчера после купания он нашел Синтию в своей комнате перед камином в ночной рубашке и халате. Она расчесывала волосы. Прежде Ник не видел ее с распущенными волосами, поэтому представшая его взору картинка была весьма интимной. Как будто она готовилась ко сну. С ним.
Но потом Синтия заметила его и сразу поспешила уйти, сказав, что в ее комнате нет камина, а ей нужно было тепло, но она его больше не побеспокоит. Когда он поднял руку, чтобы остановить ее беспорядочное бормотание, она уже ушла, захлопнув дверь в свою комнату. Но мысль о ее прямых каштановых волосах, блестевших в тусклом свете, не оставляла его.
Ланкастер мысленно намотал их на руку, подтянул ближе, крепко поцеловал и рассказал, что она сделает, чтобы доставить ему удовольствие. Потом он стянул ей руки веревкой высоко над головой и привязал к столбику кровати. Она даже не пытается сопротивляться. Ее тело извивается от удовольствия. И Ланкастер достиг кульминации, представив, как он стремительно входит в нее, и в бешеном ритме тела начинают свой танец, пока она не станет молить о пощаде.
Синтия не могла ничего этого знать, но сегодня вела себя так, словно все знала.
Николас испытывал отвращение к самому себе. Быстро проглотив чай, он поразился, что в горле все равно было сухо.
— Готова? — резко бросил он, и Синтия кивнула, не поднимая глаз.
Возможно, она чувствовала, что в нем что-то не так. Так жертва чувствует хищника. Ник сунул руки в карманы и направился к двери, а Синтия натянула на голову капюшон.
Отличный день приветствовал хмурое лицо Ланкастера. Пели птицы, светило солнце, дул теплый ветерок.
Ланкастер прищурился и сосредоточил взгляд на фигуре, которая шла через высокую траву у дороги. Мужчина, не высокий, не низкий. Он шел с запада, но его лицо было спрятано в тени низко надвинутой шляпы.
Синтия вышла следом за Ланкастером и почти проскользнула мимо него, когда он вдруг почувствовал тревогу и понял, что должен быть очень осторожен. Он выставил плечо и оттеснил ее назад.
— Ну, что такое?
— Кто-то идет сюда.
— Кто?
Ланкастер подтолкнул ее назад и захлопнул дверь.
— Какое это имеет значение, кто там идет? Я единственный, кто знает, что ты жива. Прячься немедленно, черт возьми!
— Ой, правильно. Прости. Я просто… — Синтия открыла рот, округлив его до буквы «о».
И это было бы забавно, если бы сердце Николаса не рухнуло тревожно вниз.
