Не в силах сдержаться, виконт с презрением посмотрел на него.
— Ха! — В смехе Камбертсона не было и намека на веселье. — Вы, наверное, позабыли, каково это — быть простым «мистером», лорд Ланкастер. У людей, которым от рождения не достался такой высокий статус, жизнь нелегка. У нее был долг перед семьей, и она его отказалась выполнять. Поэтому я расстроен, что она умерла, но не стану рвать волосы и скрежетать зубами. Я слишком занят тем, что стараюсь изобрести какой-нибудь способ получить доход. В прошлом году наши овцы сильно пострадали.
Долг перед семьей. Вот это Ланкастер понимал как раз очень хорошо. Но у него в голове застряла одна деталь.
— А что это за титулованный джентльмен, который может предложить «выгодный брак», но неожиданно для себя платит за такую привилегию?
— Там были определенные обстоятельства…
Камбертсон откинулся на спинку и скрестил руки на груди.
Ланкастер прищурил глаза и смотрел, как тот вздернул подбородок, словно готовясь к защите.
— Не более чем слухи. Но этого оказалось достаточно, чтобы немного омрачить его перспективы на брак. Ричмонд уверял меня, что все это неправда.
Ричмонд. Ланкастер уже ничего не слышал, кроме этого имени. Его барабанные перепонки звенели как колокол.
— Нет, — только и смог выдохнуть Николас.
Ему не хватало воздуха в легких, кровь прилила к лицу, обжигая жаром. Эта вспышка словно выжгла его нервы, поэтому он теперь ничего не чувствовал.
Камбертсон что-то еще рассказывал, говорил слова, которые, похоже, не требовали ответа, потому что виконт был не в состоянии ни слушать, ни отвечать.
Ричмонд. Она должна была выйти замуж за Ричмонда.
Неудивительно, что она свела счеты с жизнью. Этот человек был монстром. Ланкастера прошиб холодный пот.
— Ее заставляли выйти замуж за Ричмонда, — Николас сам не узнал своего голоса.
— Заставляли! — усмехнулся Камбертсон. — Заставляли выйти замуж за графа! Черт, да он умер бы лет через десять и оставил бы ее графиней, свободной поступать так, как ей нравится. Вот уж действительно заставляли!
Виконт не мог смотреть ему в глаза. Он понял, что если встретится с ним взглядом, то ударит его, собьет высокомерие с этого подлого лица.
— Этому человеку место в сумасшедшем доме.
— Я, конечно, не дал бы разрешения, если бы верил в сказки, — вздохнул Камбертсон, — но, правда или нет, а немного грубоватые забавы в постели никогда никого не убивали.
— Простите, — Николас встал и на деревянных ногах направился к выходу. — Передайте мои соболезнования своей жене.
