— Я хочу поговорить с тобой наедине, — задержала она Калла.
Робертсон изумленно взглянул на Калла, затем бросил прищуренный взгляд на Филлис.
— До скорой встречи, Филл, — наконец сказал Робертсон и отошел.
— Скоро не получится, — возразила Филлис.
Она подошла к Каллу и взяла его за локоть.
— Насколько я понимаю, ты собрался в долгую поездку.
Калл слегка дрожал от ее прикосновения, он до боли хотел ее. Он ненавидел ее, но в то же время хотел, чтобы Филлис вернулась к нему.
— Это… это… деловая… по… поездка, — выдавил он, ненавидя себя за это предательское заикание.
Филлис холодно улыбнулась и спокойно заметила:
— Не нервничай, Стенгариус знает, что я разговариваю с тобой. Он не истолкует превратно. Тебе нечего боятся. Я убедила его, что у нас с тобой все кончено.
— Я ничуть об этом не беспокоюсь, — возразил Калл, надеясь, что для нее голос прозвучал не так глухо, как показалось ему самому.
— Не сомневаюсь, что так оно и есть, — ответила она с улыбкой, ясно дающей понять, что она все видит и считает Калла перепуганным до смерти.
— Нет же, нет, черт побери, — заверил ее Калл.
— Я не собираюсь обсуждать степень твоего ужаса, поэтому оставим этот разговор. Дело в том, что я еду в тот же сектор, что и ты. Ты будешь моим телохранителем. Стенгариус, конечно, не хотел, чтобы я ехала, но приказал сам президент. Так что, он проглотил эту горькую пилюлю. Но постарался подсластить ее. И этот сахар — ты.
— Что ты имеешь в виду?
— Он считает, что с тобой я буду в полной безопасности. Стенгариус знает, какой ты трудолюбивый и старательный бобер, когда хочешь продвинуться по служебной лестнице. И он знает, что ты ни за что в жизни не сделаешь ничего такого, что может повредить твоей карьере. К тому же, у тебя не хватит мужества притронуться ко мне.
Калл почувствовал, как жар ударил ему в лицо. Он хотел засмеяться, но не смог.
— Возможно, — продолжила Филлис, — бобер — не самое подходящее слово. Может, шакал подходит лучше? Шакал среди львов, Джек Калл?
Он не сразу ее понял. Калл так давно не говорил по-английски, что почти забыл его. К тому же некоторые вещи он помнил довольно смутно. Кто такие львы? Кто такие шакалы? Затем в памяти всплыли образы зверей. Образы были туманными, но не настолько, чтобы не уловить смысл метафоры. Он понял, почему Филлис говорила по-английски. На каком-нибудь другом языке такого каламбура с его именем просто не получилось бы.
«Ну ты и сука! Сама-то, фригидная Стенгариусская шлюха!» — подумал Калл.
