Старик держал телефонную трубку у себя под бородой. Трубка исчезла в белой путаной массе, похожей на спагетти или пучок белых червей. Долгое время он молча слушал. Внезапно длинные волосы на верхней губе президента раздвинулись, и под ними появилась черная дыра. Президент повернул голову в сторону Калла, и на мгновение Джек увидел его профиль с крючковатым носом, и черные глаза уставились на Калла. Джек знал, что человеческие глаза не светятся, как это бывает у кошек, но эти, казалось сверкнули во мраке. А может, такой эффект создал ужас, жуткий ужас, проснувшийся в душе у Калла.
Президент кончил разговаривать со Стенгариусом, и Стенгариус сделал Каллу знак из сложенных буквой "О" большого и указательного пальца. Джек улыбнулся. Если это дело сработает, то он может получить повышение, и, возможно, окажется сидящим в одном из нижних рядов. А возможно, в один прекрасный день он получит секретарство. А дальше, хотя это маловероятно, он может стать и президентом. Ведь президент сидит на своем троне уже давным-давно.
Голос Федора оторвал Калла от приятных мыслей и вернул к действительности.
— Мистер Калл, я еще не все сказал. Мне осталось рассказать немножко.
Внезапно Калл понял, почему голос кажется ему знакомым. Конечно же! Он совсем недавно слышал этот голос в своей квартире, когда хотел положить трубку после ухода доктора Б.О.
— Внизу, в канализации, — сказал Калл.
На другом конце провода Федор затаил дыхание. Затем послышалась скороговорка на каком-то славянском языке. Возможно, русском. Похоже, Федор был сильно взволнован услышанным, раз так резко вспомнил свой родной язык. Наконец, он сказал на еврейском:
— Что ты имеешь в виду?
— Сегодня, несколько раньше, была ошибочная связь, — сказал Калл. — И я слышал твой голос, потому-то сначала и решил, что знаю тебя. Ты ведь не член Биржи… что ты делал у телефона?
Калл не сказал, что он слышал только конец разговора и только голос Федора. Он решил, что сможет вытряхнуть из Федора то, чего еще не знает. По крайней мере, очень на это надеялся.
— Мистер Калл, — сказал Федор. — Я не знаю, сколь много вы слышали. И не знаю… на чьей вы стороне.
Федор ни слова не сказал о том, почему он пользовался телефоном.
— На стороне человечества, — ответил Калл. — Ты же не думаешь, что я вонючий Иуда? Я не работаю на Власти, черт подери!
— Я не хочу больше ничего говорить по телефону, — возбужденно сказал Федор. — Я не задумывался об этом раньше, но, возможно, телефоны прослушиваются.
