— Так ты отказываешься ехать со мной?
— Я пыталась сказать именно это — в вежливой форме.
Он сжал кулаки.
— Ты решила вывести меня из себя.
— Зачем преувеличивать. Все, что я сказала, это то, что не хочу видеть эту заносчивую компанию в Со, и, кроме того, я дала обещание леди Стэр.
Не столько слова, сколько насмешливый тон, каким она их произнесла, заставил его послать ее к черту. Он вышел от нее в ярости.
Для человека его происхождения и положения было непереносимо сознавать, что он не в силах подчинить себе даже собственную жену, не говоря уже о том, что он близок к тому, чтобы распустить слуг и покинуть свой парижский дом. Ссора с женой легко могла вызвать это, поскольку в нынешних его стесненных обстоятельствах платила за дом она.
Два года назад во время их первой встречи в Лондоне его привлекла ее вызывающая красота. Ей тоже понравилась его благородная внешность, также как и высокое происхождение. Он тогда совершенно не задумывался об ее богатстве и огромном поместье в Харпингтоне. Это нисколько не повлияло на его решение сделать ей предложение.
Возможно, совершенно напрасно он не проявил тогда интереса узнать точный размер ее богатства. Боязнь обнаружить свою корысть заставила его до самой свадьбы избегать разговоров о деньгах. У него была абсолютная уверенность в правах мужа на собственность жены. И тем более велик был его шок, когда оказалось, что он ошибался.
Поселившись с ней в богатом харпингтонском имении, он узнал, что она имела только право на ренту со своих вложенных капиталов. Более того, распорядители ее денег имели право контролировать значительную часть получаемых ею доходов от имения, не говоря уже о том, что она была лишена права его продажи. Впрочем, она и сама не собиралась позволять ему никакого финансового контроля над ней.
После этого жестокого открытия граф подумал, что он переоценил очарование ее внешности. Разочаровавшись, он сбросил маску дружелюбия, проклял судьбу и быстро вернулся к обычному своему образу жизни.
Она была разочарована не менее, чем он, и горько пожалела, что не уделила в свое время внимания словам своего брата Стивена Огилви, который ясно видел, что из себя представляет этот ее страстный обожатель. Он знал, как легко ранимо ее сердце, и как оно уязвимо для почтительно-нежного ухаживания графа. Он понимал силу ее чувств к нему, а также то, как тешило ее тщеславие, что ее жених является почти что принцем крови. Но он предупреждал ее, что огонь страсти может опалить ее.
