К господину де Бламону они присоединили старого маршала де Вильруа, участвовавшего в заговоре из-за того, что ему была ненавистна мысль, что французскими финансами будет управлять какой-то иностранец, и герцога Омона, близкого к Менам. Принеся от имени парламента свои извинения, они попросили мистера Лоу использовать свое большое влияние на регента, чтобы содействовать его примирению с парламентом.
Мистер Лоу, который спокойно возвратился в Отель-де-Невер после двух ночей, проведенных у аббата в Пале-Рояле, принял депутацию с ледяной вежливостью. Тоном, выражавшим прямо противоположное тому, что он говорил, мистер Лоу поблагодарил их за этот визит и уверил, что постарается выполнить их поручение относительно регента. Когда они вышли от него, призрак Бастилии продолжал пугать их с не меньшей силой, чем прежде.
В действительности причиной его тона было то, что они явились в крайне неудачный момент. За несколько часов до этого дома он имел ссору с возмущенной Катрин, которая желала знать, где он провел две ночи. Его ответ был коротким и простым:
— В Пале-Рояле.
Губы ее недоверчиво скривились.
— А графиня Орн? Она там тоже была?
Он никогда не выказывал раздражения, которое в нем вызывали ее постоянные и беспочвенные упреки. Также он не выказал его и сейчас, хотя это раздражение было гораздо сильнее, чем обычно.
— Если ты спросишь меня конкретно, что тебя интересует, я отвечу. Но на риторические вопросы, вызванные твоим плохим настроением, я отвечать не буду.
— Конечно! А визит ее сиятельства сюда? Это тоже риторика?
— Она принесла мне крайне важную информацию.
— Женщина, о которой ты говорил, что с ней незнаком?
— Это так и было.
— Знаешь что, все твои ответы можно назвать одним коротким словом: ложь.
Он вздохнул.
— Интересно, можно ли сравнить счастье, которое другие получали от твоей женственности, с моими частыми сожалениями, что ты не мужчина?
— Счастье от моей женственности? Что ты имеешь ввиду? — краска возмущения залила ее от шеи до бровей. — На кого ты намекаешь?
— Напомню хотя бы о том, кого мы раньше упомянули, о графе Орне.
— Граф Орн? Но ты ведь знаешь, что граф целовал у меня только кончики пальцев, — ее красивое лицо с тонкими чертами было искажено гневом. Она даже топнула ногой. — Ты нарочно сказал это, чтобы отвлечь меня от твоей… твоей злонамеренности, твоей лживости, от твоих отношений с этой женщиной, про которую ты говорил, что с ней незнаком. А она сразу назвала тебя Джоном и увезла в своей карете, куда ты сел тайком, выйдя через черный ход. Ты, наверное, думал, что я не знала. Куда же она увезла тебя? Ты ответишь мне? Или предпочтешь рассказать графу Орну?
