Погруженный в свои вычисления, мистер Лоу не услышал ни стука копыт во дворе, ни скрипа останавливающейся кареты. Он поднял свою голову, когда, бесшумно ступая, в кабинет вошел Лагийон и тихим голосом объявил:
— Простите, сударь. Госпожа la comtesse>[53] де Орн умоляет принять ее по очень срочному делу.
— Графиня де Орн? — он был удивлен. Он едва помнил об ее существовании. — Но я не знаком с этой госпожой.
— Госпожа графиня очень просила вас принять ее, сэр. Она просила меня передать вам, что ее дело является крайне важным. Иначе, сэр, я не стал бы вас беспокоить.
— Крайне важным? Фи! Скорее всего это преувеличенно. Впрочем, пусть войдет.
Вошедшая дама была выше среднего роста, имела хрупкое сложение, с головы до ног она была укутана в серый плащ, который в Англии называли нитсдейловским.
Мистер Лоу встал и поклонился ей.
— Прошу вас, госпожа графиня!
Через плечо она смотрела вслед выходившему слуге. Только когда дверь за ним закрылась, она повернулась лицом к мистеру Лоу, сбросила со своей головы капюшон и распахнула плащ.
Мистер Лоу отступил на шаг. И очень долго этот невозмутимый при любых обстоятельствах человек, обомлев, смотрел на нее. Глаза его были широко раскрыты, естественная бледность лица постепенно сменилась свинцовой серостью.
Но это не была голова Горгоны, которая могла бы вызвать такую реакцию. Ни один человек, который писал об этой женщине, а этим занимались многие, не находил верных слов для ее необычной красоты. Это происходило потому, что она не укладывалась в принятые каноны, но была более гибкой, духовной. Эта духовность проявлялась в блеске ее темных блестящих глаз, в улыбке, которая, казалось, вот-вот появится на ее благородной формы губах.
Ее темно-русые волосы, бросая вызов нынешней моде, покрывали лоб, на шее у нее было тяжелое ожерелье. Бледность лица была для нее обычной, но сейчас она еще усилилась, и глаза ее на этом фоне казались совсем чёрными. Вздымание ее груди выдавало учащенное дыхание, а слабое дрожание губ говорило о том, что она сейчас может как расплакаться, так и рассмеяться.
Испуганными глазами мистер Лоу наблюдал за ней. Потом он нахмурился.
— Мне сказали comtesse де Орн…
— Я — графиня Орн, — по-английски назвалась она.
— Вы!
— Конечно, невероятно. Но, тем не менее, это факт.
Он сделал шаг вперед, а она раскрыла руки, словно раздергивая занавес.
Дрожащей рукой он провел по своему лицу. В его голосе послышалась хрипота.
— Вы говорите, факт? Но ты же Маргарет, леди Маргарет Огилви.
