Летом мистер Лоу был очень занят, достигая полного контроля над колониями в Америке, Азии и Африке.
Новости из Луизианы были нерадостны. Добыча драгоценных металлов, которыми была богата эта земля, была незначительной. Также ничего не было слышно о вездесущих там алмазах и рубинах, слухи о которых, в основном, и привлекли покупателей акций Миссисипской компании.
Это, впрочем, мистера Лоу не особенно беспокоило. Драгоценностей могло и не быть, но плодородие почв и высокая урожайность земли оставались фактом, гарантирующим акционерам прибыль. С другой стороны, мистер Лоу был достаточно осторожен, чтобы не выдавать нежелательную ему информацию о состоянии дел в Луизиане, так как это могло отпугнуть пайщиков не только этой компании, но и других.
Его общественное положение под покровительством регента было таким высоким, что он получил в те летние дни приглашение провести неделю в Со.
Он этому удивился, поскольку ему казалось, что его заслуги мало что значат в глазах герцогини Менской, которая, помимо дворян, дорожила только вниманием людей, чьими единственными достоинствами были изящный ум и литературная ученость.
— Semper sursum, — сказал он Катрин, отношения с которой, после их ссоры в ту ночь, вновь стали холодно вежливыми. — Semper sursum. Всегда вверх. Возможно, ты считаешь, что я просто искатель приключений, но так или иначе, а я веду тебя от вершины к вершине. Нас пригласила ее светлость герцогиня Мен, которая имеет тайную надежду со временем стать королевой Франции.
Он положил перед ней надушенную бумагу, подписанную секретарем герцогини Малезье. Она была украшена изображением пчелы и улья, эмблемы общества «Mouche-a-miel»>[43], создание которого служило ее светлости для прикрытия других, более опасных, целей.
Катрин небрежно взглянула на нее.
— Граф Орн говорил мне, что скоро мы его получим.
Она сказала эти слова таким спокойным тоном, что ее муж не мог не почувствовать вызов. Несмотря на сделанное ей предупреждение, она продолжала поощрять визиты графа на улицу Гренель, а также постоянно встречалась с ним в других местах.
Брат мистера Лоу сказал ему, что их часто видят вместе, совершающими конные прогулки. Мистер Лоу знал об этом, сам многое замечал, но продолжал сохранять любезное безразличие, не говоря больше с Катрин об этом. Эта тишина несла для нее смутное ощущение опасности, какую-то скрытую неопределенность, и в страстном желании положить ей конец Катрин произнесла имя Орна.
