— Нет, а жаль, — Тони мечтательно закатил глаза. — Я бы не отказался ещё раз посмотреть, как Лин танцует. Она так сексуально выглядела в том платье!
— По-моему, сексуальнее всего она выглядит в бесформенной футболке и с босыми ногами, — заявил Альберт и подмигнул Лин, отчего она залилась краской по самые уши.
Эта ночь прошла спокойно, можно даже сказать, по-домашнему. Тадеуша, Влада и остальных Волков никто не упоминал, и никто не говорил про кровь короля Штефана. Лин играла с вампирами в карты, смотрела телевизор, болтала с Иоанной о шмотках и с Тони о всяких пустяках. Малыш куда-то ушёл и вернулся только под утро, но остальные вампиры оставались дома. Ночь пролетела незаметно.
На рассвете, выходя из ванной, Лин столкнулась в коридоре с Альбертом. На этот раз поверх футболки на неё был накинут халат, но всё же от взгляда, которым окинул её вампир, щёки девушки запылали.
— Вкусно выглядишь, — ухмыльнулся ей Альберт своей хулиганской, мальчишеской ухмылкой.
— Но есть меня не надо, — предупредила Лин. В ответ он протянул руку и погладил её по щеке.
— Если опять будут мучить кошмары, приходи ко мне, ребёнок, — прошептал он.
— Обязательно, — улыбнулась Лин и добавила. — Приятных снов.
Улыбка никак не желала сходить с её губ, даже когда она вернулась в комнату. Бабушка ещё не проснулась, и это было замечательно. Лин была не в том настроении, чтобы разговаривать с ней. Перед глазами всё ещё стояло лицо Альберта, а в ушах звучал его низкий голос.
Лин легла в постель, натянув одеяло чуть ли ни на голову. Голова кружилась, словно в опьянении. В этот миг Лин была слишком счастлива, чтобы задумываться о тревожных предчувствиях. А потому она даже не подозревала, что её кошмары уже очень скоро станут реальностью.
Огонь.
Лин проснулась, словно её кто-то резко потряс. Открыв глаза, она с трудом оторвала голову от подушки и огляделась. Бабушки в комнате не было, а электронные часы показывали двенадцать часов дня. До ночи ещё далеко, и можно спать, сколько влезет.
Вот только Лин не хотелось спать. Нет, не то, чтобы ей не хотелось, даже наоборот, её глаза слипались, а голова казалась тяжёлой, словно была набита кирпичами. Но какое-то тревожное предчувствие заставляло девушку держать глаза открытыми, твердя, что ей ни в коем случае нельзя заснуть.
Лин с трудом поднялась с кровати. Тело не слушалось, точно деревянное, и лишь усилием воли Лин заставила ноги спуститься на пол. В этот миг взгляд её упал на свечу, горевшую на столе, у её изголовья. Такие свечи обычно продают в церкви. Почему она горит здесь?
