– Господа, господа! – кричал американец. – Прошу вас, остановитесь! Произошло недоразумение. Скажи им, парень!
Его гид-переводчик кое-как изложил версию американца. Пока толпа слушала, этот здоровяк подошел ко мне совсем близко.
– Вставай, зайди мне за спину, только не смотри им в глаза. Понял?
Я с трудом поднялся с земли.
– Вот так! – одобрил американец. Он похлопал по плечу своего гида, нервного вида юнца со смуглым исхудалым лицом, и сделал ему знак замолчать. – Спроси того типа, сколько он хочет.
Юнец повернулся к моему преследователю, а потом назад, к американцу:
– Она говорить, она хорошо говорить английски… Она сказала мне идти туда, откуда я пришел на белый свет.
– Вот как? – вскинул брови американец. – Ну ладно! Боец, сколько ты хочешь?
Марокканец продолжал изображать возмущение.
– Дело не в деньгах! – заявил он. – Это вопрос принципа и вообще нарушение закона… Но так и быть! Сто долларов США!
– Двадцать пять! – отрезал американец.
– Восемьдесят, как минимум! – стоял на своем ресторатор.
Сошлись на тридцатке…
– Поворачивайся и иди следом за моим гидом к стоянке такси, – прошептал мой спаситель, отсчитывая ресторатору деньги. – И все время смотри себе под ноги – не вступай с арабами в визуальный контакт. Я пойду поодаль.
– Вам крышка… – заявил на вполне сносном французском мой преследователь, когда я проходил мимо него. – Мой двоюродный брат служит в комиссариате. В Марракеше вам не жить…
Я зашаркал по тротуару, опустив голову. Спустя минуты три я понял, что отомщен, хотя бы частично, – судя по воплям настырного ресторатора, у него стибрили и смокинг, и рубашку, пока он качал права.
– Тебе повезло, – сказал американец, когда мы садились в такси.
– Спасибо вам. Огромное вам спасибо! Вы ведь мне, можно сказать, жизнь спасли. Вы только представьте, шел я себе по площади, любовался достопримечательностями, и вдруг они набросились на меня, как стая кровожадных волков.
Я повернулся и протянул моему спасителю руку. Его рукопожатие оказалось вялым. Когда мы проезжали мимо ярко освещенной мечети Кутубия, глаза у него сверкнули.
– Меня зовут Мартин Брок, – сообщил я, понимая, что, по крайней мере, такую правду он заслужил.
Глянув на меня с прищуром, он изобразил подобие улыбки, растянув свои тонкие губы чуть ли не до ушей.
– Юджин Ренуар, – представился он. – Зови меня Джин, но только не надо пудрить мне мозги. Договорились?
Такси остановилось у отеля «Мамуния», помпезного сооружения в стиле ар-деко. До сих пор мне еще ни разу не удавалось проникнуть в тамошний бар с кожаными диванами. Сейчас же, непринужденно улыбнувшись охраннику в феске, я следом за Джином вошел в вестибюль, на ходу отряхивая пиджак от пыли.
