Ларсон сжал кулаки:
– Я же сказал этому ублюдку не появляться на острове!
– Он воспользовался твоим состоянием. Но теперь, когда у нас два корабля…
– У тебя, – буркнул Ларсон.
– У нас, – Мидлсборо протянул пирату руку. – Твой авторитет и твои знакомства помогут нам собрать отличную команду. С меня – корабли, а с тебя – люди.
Клайв пожал протянутую Уильямом руку, однако не удержался от едкого замечания:
– Авторитет, говоришь? Ты прав, у меня он есть, но чеканят на этом авторитете не мой портрет. Кстати, где моя повязка, Уил?
Штат Массачусетс, 1779 г.
Ранним июльским утром, когда в престижной части города Согуса все еще спали, Бланш Пристли уже одевалась в своей полутемной спальне. Вот уже четыре года подряд она встает в половине седьмого, завтракает и уходит на работу. Бланш одела чулки, стараясь, чтобы штопка оказалась на не видимом постороннему глазу месте. Но едва девушка затянула корсет, как материя треснула, и шнурок оказался у нее в руках.
– Господи, за что мне это?
Бланш отшвырнула шнурок от корсета в сторону. Ну почему господь наградил ее телом, части которого совершенно не сочетаются друг с другом?! Тонюсенькая талия, слишком полная грудь, а плечи совсем не женские!
Однако стоять и сокрушаться по поводу того, что нельзя изменить, – непозволительная роскошь для Бланш. Девушка решительно принялась стаскивать ненавистный корсет. Она облачилась в серое шерстяное платье и принялась как можно туже зашнуровывать лиф. Покончив с этим, Бланш раздвинула тяжелые шторы, подошла к зеркалу и с досадой отметила, что строгий силуэт платья безнадежно испорчен неблагопристойной пышностью ее грудей. Если бы ее увидела бабушка, она бы поджала свои тонкие губы, да еще сказала бы резкое словцо.
При воспоминании о бабушке, Бланш закусила нижнюю губу – еще одна привычка, которую Мариса так не любила. Бабушка воспитывала ее с пяти лет. Мать Бланш, итальянка по происхождению, была жизнерадостной и энергичной женщиной, пока не заболела. Паола Пристли сгорела в считанные дни от какого-то неизвестного недуга, оставив дочь на попечение матери своего мужа.
В свои двадцать Бланш осталась за старшую, потому что Мариса полгода назад умерла, а папа просто большой ребенок. В городке его называли чокнутым изобретателем, а кое-кто считал сумасшедшим и даже опасным для общества.
Состроив недовольную рожицу отражению в зеркале, Бланш Пристли привычным движением скатала из длинных темных волос тугие валики и закрепила их на затылке черепаховыми гребнями. Жаль, что непослушные пряди скоро вырвутся из плена прически, и Бланш приобретет сходство с мальчишкой, поучаствовавшим в уличной драке.
