— Я готов, — мгновенно отозвался Кир. — Махнем на часок туда, а, писатель?
Я задумался, припоминая дату. Усмехнулся: и он тоже принял пароль моего детства — мол, свой, писатель. Я сорвался с места, доковылял до бюро, набрал из керамического блюда как можно больше мелочи старой чеканки. Махнул на все рукой: будь что будет! Я и сам полжизни готов отдать за неповторимый момент. Сказал, когда мы построились привычной цепью:
— 25 апреля 1946 года. Домниковская улица, дом три.
Сомкнутые ладони Кира пронзили стенной шкаф, и мы очутились возле моей школы, на углу Домниковской улицы. На мне были старая куртка и аккуратно залатанные штаны.
...Сто лет не видел я свою школу, а она все такая же — темно-кирпичная Бастилия наших знаний среди моря мелких домишек. Каждое утро шагали мы сюда из близких и дальних домов, предпочитая улицам проходные дворы, лазейки, дырки в заборах или просто заборы. Наверное, нас собирало вместе нетерпеливое желание увидеть друг друга, продолжить вчерашние приключения.
Я сразу же сбегал за Толяхой в соседний дом, привел его, познакомил со своими, ничего не объясняя. Толя был дружески расположен к любым новым людям, лишь бы они разделяли наши интересы. А наши интересы в это время заключались в содержательном прогуле. Школа трудилась и жужжала многоголосием, как пчелиный улей, а мы, перебрав фильмы и кинотеатры, взяв буханку черняшки, шли в «Форум» на «Гибель «Титаника». Шли по Большому кольцу, по его Садово-Спасской части, где в июле сорок четвертого наблюдали мы «парад» разбитых и плененных в Белоруссии фашистских вояк, шли мимо длинной и желтой стены Спасских казарм, где когда-то, задолго до моего рождения, Сухаревские букинисты и антиквары сбывали по воскресным дням свой редкий товар знакомым любителям книг, шли мимо чугунной решетки Склифосовского, где мы частенько дрались с чужаками из Коптельского переулка, пристававшими к нашим девчатам. Перешли на Колхозной площади на другую сторону кольца и вскоре оказались у кинотеатра «Форум».
Если говорить честно, я любил больше «Колизей», чем чинный «Форум» на Садовом кольце. Кинотеатры были примерно равны по «испытаниям души»: и тут, и там продавали на вечерних сеансах «газировку» и мороженое. И тут, и там надо было выстоять час или два в очереди за билетами. Или купить их втридорога у барышников. Да еще пройти контролера, который опытным глазом взвешивал, есть тебе шестнадцать или нет. И мы привставали, проходя мимо контролера, на цыпочки.
