Но Калчо уже как ветром сдуло. Забившись в темный закуток, он выглядывает оттуда, словно затравленный зверек, и жалобно нудит:
— Ну что я вам такого сделал?.. Хотите, я и вам тыкву принесу?
Мы не откликаемся. Какое-то необъяснимое злорадство так и распирает нам грудь.
— Подожди-ка, — шепчу я, спускаю с цепи собаку и науськиваю ее на Калчо.
Разъяренный, засидевшийся пес стрелой вылетает за ворота и несется вдогонку за Калчо, а мы с Васе, распаляя его еще сильнее, кричим и улюлюкаем:
— У-лю-лю-лю! Держи вора!
И тут неожиданно Калчо исчезает, будто бы сквозь землю проваливается, — так ловко удается ему юркнуть в ближайшую подворотню.
Ну и чудак этот Калчо! За ночь все забывает, а на другое утро снова как ни в чем не бывало тенью бродит за нами и канючит принять его в нашу команду. Каких обидных прозвищ ему ни придумывай, как ни гони от себя, отвязаться от него не удается — Калчо повсюду бегает за нами, как собачонка.
Не знаю, какая муха нас укусила, но недавно мы все-таки приняли его в нашу команду. Вот как это произошло.
Давно наступила зима, а снега все не было. Как-то утром я проснулся оттого, что дедушка толкал меня в бок поленом, которое собирался сунуть в печь:
— Вставай! Хватит сопеть, как паровоз. Погляди-ка, что делается! — И он показал на залепленное снегом окно.
Выпрыгнув из-под одеяла, я приклеился носом к стеклу. Смотрел и не узнавал нашего двора, вчера еще такого до последней мелочи знакомого. Прикинув, что снега навалило, должно быть, по пояс, раз под ним не видно даже собачьей конуры, я выбежал из дома, зачерпнул в пригоршню снега, слепил снежок и откусил от него, точно это было яблоко.
Уроки в школе тянулись целую вечность, особенно последний. С каждым-уроком учитель все больше донимал нас своими придирками. Он словно бы досадовал на себя за то, что отступил от раз и навсегда заведенного порядка: войдя утром в класс, он задержался у окна, долго стоял в раздумье и наконец, очнувшись, мечтательно проговорил:
— Снег идет, ребятки… Глядите, какая красота…
Класс, как по команде, уставился в окно. Смотрим и молчим. Молчит и учитель. Ни шепота, ни скрипа парты. Удивительная, таинственная тишина воцарилась в классе.
Снежинки торопливо ударялись в окно и тут же разбивались наподобие крошечных кусочков стекла.
Никто не заметил, когда закончился урок… А второго и третьего лучше бы и вовсе не бывало. После звонка учитель влетел в класс взбешенный и сразу же напустился на нас:
