— Тебя что-то тревожит, сынок?
— Да. Есть немного.
— Хочешь поговорить об этом?
— Не знаю.
Том поерзал, не отводя глаз от реки, — чего только не нанесли в нее таявшие льды, оттого и вода так сильно помутнела. Старец сидел неподвижно, словно словно статуя — само ожидание и мудрость, — словно нависшие над рекой утесы. После паузы Том выпалил:
— Понимаешь, прадедушка, я уже в девятом. Со следующего года — старшие классы. Надо определяться, выбирать себе специальность. А я до сих пор не знаю, кем хочу быть.
— Тебе сейчас тринадцать, Том? — Это, как и прежде, был голос вождя, он звучал спокойно и властно, только уже не гремел раскатисто, а напоминал шелест опавших листьев. Голос осени, голос зимы.
— Да. В январе стукнет четырнадцать.
— Почти мужчина. — Сказано ровно, бесстрастно. Том резко повернулся к старцу. Мужчина? Мысли его заметались.
— Я? — спросил он вслух. — Я не чувствую себя мужчиной. Прадедушка, я даже не знаю, кто я такой. Понимаешь? Попробуй выбери дело всей жизни, когда не знаешь, кто ты такой. Как тут быть? — И он уставился на старого вождя. За морщинами и пожелтевшими зубами таилось что-то незыблемое, ясное и прочное. — Прадедушка, помоги мне.
Старец кивнул, не просто так, а как бы официально, словно давая обещание. Наступила долгая пауза. Тени, незаметно скользя, сместились левее. На поверхности воды искрилось солнце…
— А чего хочет твой отец?
— Чтобы я стал адвокатом, как он. Он и представить не может, что я пойду другой дорогой.
— Я слышал, он очень преуспевает.
— Мама говорит, что его скоро назначат судьей. Наверное, поэтому он и занялся политикой и играет по воскресеньям в гольф со всякими важными людьми. Ему самому это не по душе.
— А чего хочет для тебя твоя мать? Это ты знаешь?
— Чтобы я преуспел в жизни. Ей все равно, кем я буду — адвокатом или доктором. Лишь бы добился успеха.
— Ну а ты сам, Том? Ты и сам хочешь именно этого — успеха?
— Карьера адвоката или доктора не по мне, знаю точно. Еще десять — двенадцать лет учиться — университет, диссертация. Да это же ловушка! Пройдет двенадцать лет, а я только начну делать первые шаги? А вдруг мне эта работа не понравится? Наверное, можно преуспеть и по-другому. Нот взять тебя, прадедушка. Ты ведь добился успеха.
Старец откинул голову назад и засмеялся, и на морщинистых изломах его лица заиграли солнечные блики.
— Ты хочешь преуспеть в жизни, став индейским вождем, сынок? Как раз это тебе не удастся. — Лицо его снова посерьезнело. — Мой сын ушел из резервации. Что же, вольному воля. Он погиб на войне, но прежде успел заработать и дать твоему отцу хорошее образование. Твой отец женился на белой девушке и решил жить в мире белых. Для своей семьи он проложил сквозь лесные заросли новую тропу, и именно по ней суждено ступать тебе.
