Манька поняла, ни за что не скажет. Он наказывал ее и за шубу Бабы Яги, и за то, что она бросила железо на чердаке избы, и за то, что не предусмотрела многих вещей. По крайне мере, не заманивал вглубь. Еще бы, наверное, впереди не было не оборотней, ни вампиров — там их не ждали, он же всегда направлял ее только в самые опасные места! Борзеевич притих, то обращая взгляд в сторону пройденной горы, то в сторону еще непокоренной. Заметив дыру на его заднице, Манька достала из рюкзака свои запасные брюки и бросила ему. Он на лету поймал, радостно примеривая на себя.
— Только не обрезай, — попросила она. — Загни и подшей. А ты как думаешь, что там за этой горой? — обратилась она к нему за поддержкой.
— Ой, Маня, не знаю, полагаю, государство! — ответил Борзеевич беззаботно, натягивая ее штаны поверх рваных. Дыра на заднице, видимо, поддувалась — пощупав ее, он начал стягивать с себя и те и другие. — Многое о месте сем говорят, но разве упомнишь, если нет человека, который побывал бы здесь и рассказал об этом? — отнекался он от ответа. — Я как ты, я всегда интересовался этими горами. Горы, это тебе и хроника историческая, и кладовая, и мудрое созерцание…
Переодевшись, он как-то сразу повеселел. Она тоже переоделась в сухое. В первый раз ей приходилось принимать такое ответственное решение за всех, и о себе Манька думала меньше всего. Понять, что думал Дьявол и Борзеевич, у нее не получалось — один слюнявил палец и грыз себе ноготь, второй, расположившись прямо на снегу, усевшись на рюкзаки, подшивал свои старые штаны и укорачивал новые.
— Маня, не думай о нас, — рассмеялся Дьявол. Он неопределенно кивнул. — Я Дьявол. Мне и здесь хорошо, и там. Я не раз здесь бывал, но я не собираюсь брать на себя ответственность за каждый могильный холмик. Поэтому советовать ничего не собираюсь, а Борзеевича никто не звал — сам напросился.
Манька понуро посмотрела назад, посмотрела вперед, на часть ободранной толстой подошвы своих обуток и сточенный за пятнадцать дней подъема посох. Пожалуй, если подняться на следующую гору, то посох и обутки сносятся еще на четверть, посчитала она с некоторым облегчением.
— Дьявол, с тобой свяжешься, не оберешься от себя самой! — не ожидая, что способна сказать такое, произнесла Манька, изо всех сил стараясь казаться решительной. — Немногим пришло бы в голову идти вперед, но немного голов ищут вампира, чтобы отвязаться от него. Пойду-ка я в эту гору! Спустимся вниз, что-нибудь придумаем насчет одежды. Мне смешно, когда вы говорите, что среди людей, людей нет. Как без людей-то? Соль, мыло — и те не достать.
