— Да где уж умно?! Раздал бы казну-то, что-то у меня сегодня голова какая-то… — Его Величество пощупал голову, отложив корону в сторону. — Наперед ты у меня все знаешь! Как красное солнышко. И светишь, и греешь, и глазам не больно… Приду сегодня, не допустишь ли в опочиваленку? И ты иди, — отпустил писца Его Величество, присасываясь губами в поцелуе к Ее Величеству, не обращая внимания на секретаря, который слегка покраснел.
— Красное белье надеть? — спросила Ее Величество, тяжело дыша.
— А хоть бы и красное! — сказал Его Величество, повторяя маневр. — Кожу с меня сдери! Порви! Выпей до капли! — прошептал он горячо.
— Это я умею! — пообещала Ее Величество полушепотом, раскрасневшись. — В гробу заставлю лежать и при лужке петь!
— Сердце мое, может, не ждать уже ночи-то? Ну что еще?! — закричал он, заметив, что дверь в залу отворилась и закрылась.
— Я, Ваше Величество! — в притворе показалась голова с полубезумной веселостью в глазах.
— Кто впустил его сюда?! — истошным криком закричала Ее Величество.
— Дракон, Ваше Величество, не смел препятствовать, — в притворе показалась еще одна голова. Но эта голова была в парике и принадлежала лакею.
— При чем тут дракон? Его петь петушком заставишь, будет петь, пока с косой не придет. Я же приказала — убрать это глюченное человекообразное с глаз долой! Киньте ему монету… А лучше не надо, а то опять приползет! Лучше заберите у него все монеты, какие найдете!
— Да вы чего? — удивился глюченый, смешно хлопая глазами. Уши у него торчали в разные стороны, и был он весь неряшлив. Но глаза его светились любовью к Ее и к Его Величествам.
— Иди-иди! — приказал Его Величество. — Я потом как-нибудь сам к тебе заскочу. Вот ведь привязался! И чего ты его так невзлюбила-то? — удивился он, оборачиваясь к Ее Величеству. — Был мне когда-то друг.
— Могу объяснить! Я через него синдром болевой тебе объясняла, пока ты полубесчувственно зенки пялил. Нарисовала я нашей земле, где и как убивали ее в твоем присутствии, обрисовала кто и за что. И если земля наша, ум наш подмену заметит, головушка твоя начнет подозревать, что ответ бы неправильный. Берегу нашу землю, ум наш берегу! Один он у нас с тобой на двоих! Хочешь меня в могилу известь?
— А как это? — удивился Его Величество. — У нас, у избранных, столько всего, что я никак не запомню: когда одно, когда другое, — он тяжело вздохнул. — Может, не стать мне настоящим вампиром? Вы говорите, то душа плохо, то хорошо… то проклятые клятву на Небо несут, а то вдов плодим, чтобы кровь пить… и вроде как мы же их и прижимаем… Сложно это все.
