Шариу. Ты сегодня утром говорил по телефону с Шарлем-Эдуаром? В котором часу?
Готье-Монвель. Около девяти.
Шариу. Странно. Вчера вечером мы с ним долго беседовали в баре "Пон-Руаяль". И он несколько раз повторил: "Если мы не добудем для "Что с лица, то и с изнанки" Констановскую премию, я буду биться, как лев, чтобы он получил "Севинье".
Готье-Монвель. Наверно, за ночь он передумал.
Шариу. Тут что-то кроется...
Клодина Ле Галлек. Может быть, вы сказали нам не всё...
Готье-Монвель (поколебавшись). А что, необходимо расставить все точки над "и"?
Шариу, Клодина Ле Галлек. Давайте, давайте!
Готье-Монвель. Шарль-Эдуар сейчас работает над своим вторым романом, который выйдет в будущем году. Все, кто читал отрывки, уверяют, что это шедевр. А раз это шедевр, ему обязательно дадут Констановскую премию... Логично?
Клодина Ле Галлек. Логично, логично...
Готье-Монвель. А потому Шарль-Эдуар, с его проницательным умом и трезвым взглядом на вещи, рассудил, что его издательству "Гранадос" в этом году стоит уйти в тень... в порядке компенсации за будущий год. Вы следите за ходом моей мысли?
Клодина Ле Галлек. Еще бы!
Готье-Монвель. В этом году Шарль-Эдуар нам не соперник. "Что с лица, то и с изнанки" выбывает из борьбы!
Шариу. Ну это уж слишком!
Готье-Монвель. С тех пор как Шарль-Эдуар поступил на работу в "Гранадос", он забыл о собственных писательских амбициях и занялся литературной карьерой своих авторов. По-моему, это нормально, что он решил наконец подумать о себе. (Клодине.) Разве вы на его месте не поступили бы так же?
Клодина Ле Галлек. Ну... по-человечески это понятно!
Шариу (Клодине). Что же получается: Шарль-Эдуар режет без ножа писателя, которого обязан защищать, душит его...
Клодина Ле Галлек. Так режет или душит?
Шариу. И это все, что вы считаете нужным сказать? Ну и ну!
Клодина Ле Галлек. Дорогой Александр, если вас смущает такая резкая смена позиции, вам надо просто позвонить ему и попросить, чтобы он все объяснил...
Шариу. Нет! Только не во время заключительного совещания. Вдруг об этом узнают? Телефону доверять нельзя...
Готье-Монвель. Да кто станет прослушивать наши переговоры? Ни президенту, ни правительству до нас нет дела...
Шариу. Тогда я звоню! (Подходит к телефону, стоящему на маленьком столике, и начинает набирать номер.)
Готье-Монвель. Делай, что хочешь... Тебе же будет хуже... Еще раз повторяю: Шарль-Эдуар решил снять с дистанции своего кандидата. (Пауза.) Но сказал, что для одного из своих верных гвардейцев он приберегает премию Жирардена.
