Инга пожала плечами:
— Сама не знаю, почему предложила. Вдруг бы ты согласился.
— Нет, мне лестно, конечно, стать твоим первым мужчиной. Но, извини, я немного не в форме. И потом, думаешь, что секс решит твои проблемы?
— Он только еще больше все запутает, — согласилась Инга. — Но…
— Но?
— Но хотя бы минут на двадцать он оставит меня в покое. Я больше не могу его терпеть — с ума схожу.
— Кто — он?
— Мозгоед, разумеется, кто ж еще? — она деловито собирала грязные тарелки.
Я застыл — еще одна спятила.
— Кто из вас придумал эту дурацкую сказку? — резко отставил чашку на стол, плеснув себе на руку. И тут же поморщился от боли. — Сначала Даша, теперь ты… Придумали какую-то ерунду и теперь повторяете, как попугаи. Мозгоед, мозгоед… Запомни, нет никаких мозгоедов! Есть психиатры, и они готовы вас лечить в специализированных медицинских учреждениях!
— Дэн, ты просто его не видишь, — примирительно ответила Инга. — Он не к каждому приходит.
— А ты, значит, с ним лично знакома?!
— Он здесь, — она коснулась смуглого лба. — Однажды он пришел ко мне и спросил: «Хочешь, я тебе помогу?». Мне было плохо, и я ответила, что хочу. Он забрался ко мне в ухо и прошел на цыпочках в голову. Было щекотно и очень страшно. А потом в голове что-то лопнуло, и мне стало легче. На время.
— И теперь ты бодра и весела…
— Пытаешься поставить диагноз? Я не сумасшедшая. Я просто умираю.
— От любви?
— От любви.
— От любви не умирают! Это только в пьесах Шекспира влюбленные травятся из-за того, что кто-то что-то там недопонял и перепутал. Но Шекспир — это театр. И там все актеры. У них слова на бумажке записаны, и суфлер в будке. Шаг влево, шаг вправо — полный провал. Они даже импровизировать не имеют права! В жизни все проще и обыденнее: ты думаешь, что любишь, плачешь, ревнуешь, но в один прекрасный день понимаешь, что все прошло, рубцы затянулись, и человек тебе больше не нужен. Как любовник, как друг, как враг, как знакомый — не нужен. Но ты набираешь номер и говоришь: «Привет, как дела?». Он же искренне недоумевает, почему ты до сих пор жива. И перед тем, как положить трубку, обижается на всю оставшуюся жизнь. Как же так, ты же обещала умереть за него и продолжаешь жить!
— За что обижается? — не поняла Инга.
— За то, что ты не умерла от любви.
Мы сидели так близко, что соприкасалось дыхание.
— Инга, можно вопрос?
— Задавай.
— Ты ее очень любишь?
— Как ты догадался? — после долгой паузы спросила она.
****
Жила-была маленькая девочка — нескладная, неглупая и некрасивая. В тебе сплошные «не», ругалась мама, если девочка не оправдывала ее ожиданий. А девочка всегда все делала не так, и мама сердилась каждый день по несколько раз. Но потом она улыбалась и брала дочку с собой в постель. Девочка вдыхала травяной запах материнских духов и засыпала в детской уверенности, что завтра все будет совершенно по-другому — хорошо. Но с каждым днем становилось хуже и хуже: мама снова плакала, кричала, шлепала, а потом куда-то надолго уходила. «Я тебе мешаю?» — спросила как-то девочка. И услышала ответ: «Да, девять с половиной лет». Девочка долго плакала, но запомнила: никогда не задавай прямых вопросов, если ты не готова услышать прямой и честный ответ.
