– Деньги-то немалые, Кен.
– А ты смету составила?
– Вот как раз собираюсь ее распечатать.
Он посмотрел на свои часы, солидные, тяжелые мужские часы, украшенные круглыми шишечками, водонепроницаемые, способные выдержать глубину до пятисот метров. Словом, для ванны вполне сгодились бы, как однажды заметила Сэм.
– Не хочешь по-быстрому пропустить пивка? – спросил он.
– Нет, спасибо. Хочу прийти домой вовремя, чтобы выкупать Ники. Вчера вечером я вернулась поздно.
– Да мы недолго.
– Чего тебе так загорелось?
Он ткнул пальцем вниз:
– Бильярд. Там парочка новых ребят из «Лов Ховард-Спинкс» подъехала. Это для дела, Сэм, – добавил он, заметив выражение ее лица.
– «Для дела»! – передразнила она.
«Дворники» на стареньком «ягуаре» модели «Е» смахивали дождевые капли с ветрового стекла, оставляя на нем матовую пленку, затрудняющую видимость. Сэм вела машину быстро, беспокоясь, что Ники уже в постели, и напряженно вглядываясь в дорогу перед собой. Она миновала лондонский Тауэр, его зубчатые стены, подсвеченные сквозь туман ярким светом, промчалась мимо лондонских доков и, повернув на улицу Уоппинг-Хай, сбавила скорость, чтобы не трясло по булыжнику автомобиль, купленный двадцать пять лет назад. Проехала целый квартал темных недостроенных домов и большое освещенное табло с надписью «ДЕМОНСТРАЦИЯ КВАРТИР», а рядом промелькнуло еще одно, на котором значилось «ДОМА РИВЕРСАЙДА – ЭТО СТИЛЬ ЖИЗНИ РИВЕРСАЙДА». «Вот бы купить себе какой-нибудь стиль жизни, – подумала она. – Мне фунт салями, парочку дынь, ну и еще стиль жизни, пожалуйста, заверните».
Сэм ехала по этой темной улице – такой темной она была, наверное, и сто лет назад. Потом свернула направо у пакгауза на неосвещенную автостоянку. Выйдя из машины, сразу почувствовала характерный маслянисто-соленый запах Темзы и, быстро подхватив свой чемоданчик, тщательно заперла дверцу. Под проливным дождем поспешила через всю стоянку, настороженно поглядывая на черные тени и вздрагивая от внезапного дребезжания легких заборчиков на промозглом ветру.
Сэм поднялась по ступенькам крытой галереи, и тут же с резким металлическим щелчком автоматически включился свет. Она набрала код замка и вошла, закрыв за собой дверь. Ее шаги отдавались эхом по каменному полу вестибюля, когда она спешила при тусклом свете мимо полых стальных брусов, выкрашенных в ярко-красный цвет, и двух огромных дубовых бочек, стоящих в стенных нишах. Пакгауз и есть пакгауз. Все напоминало о том, что здесь когда-то был пагкауз – гигантский, грязный, построенный в псевдоготическом стиле Викторианской эпохи.
