– Не говори так. Это не смешно.
– Ну ладно, маме уже пора собираться. Хочешь поспать в нашей постели?
– Нет.
Он побрел прочь, шаркая тапочками по полу. И пока он шел, она видела, как тот самолет бесшумно летит к массивной горной стене, хвостовая часть кувыркается вниз, багаж фонтаном взлетает вверх. И этот гул, и огненный шар. Она, пошатываясь, встала с постели и побрела в ванную, содрогаясь от картин, вереницей проплывающих в ее сознании, от холодного воздуха и темного зловещего облака, зависшего над ней.
Просто дурной сон, только и всего. Надо забыть о нем.
Она услышала гулкие ритмичные удары – моторная лодка плыла мимо, вверх по реке, удары были глубокие, тяжелые.
А потом она сообразила, что это вовсе не мотор. Это удары ее собственного сердца.
Сэм сидела на диване в приемной Уркварта Симеона Макферсона, придерживая рядом с собой рекламную ширму «Отверженного» и наблюдая, как Кен неугомонно расхаживает туда-сюда, глубоко засунув руки в карманы поношенного кожаного пальто, надетого поверх пиджака из грубой простой материи и голубых джинсов, из-под которых сверкали щегольские черные ботиночки. Это была его обычная униформа. Одет небрежно, но вот ботинки всегда безупречны.
Прошли две болтающие девушки, кивнули секретарше в приемной и поплыли по коридору. Вразвалочку вошел какой-то разносчик почты в шлеме с надписью на нем «Рэнд Райдерз». Он сунул через стойку какой-то пакет и стоял, дожидаясь, пока за него распишутся. Кривоногий, весь упакованный в кожу, он походил на причудливое насекомое из космоса.
Кен присел рядом на валик дивана, чуть возвышаясь над Сэм.
– Как ты, в порядке?
– Все прекрасно, – сказала она.
– Ты выглядишь немного озабоченной.
– Со мной все в порядке, – повторила она. – Когда ждешь, то всегда чувствуешь себя так, словно опять попала в школу. И боишься встречи с учителем.
Кен вытащил пачку «Мальборо» из кармана своего пиджака и вытряхнул одну сигарету. Потом щелкнул своей обшарпанной зажигалкой «Зиппо», глубоко затянулся, после чего провел рукой по волосам.
– Уж эти производственные встречи, – мрачно сказал он.
Сэм улыбнулась:
– Я знаю, что ты их не любишь.
– Этот сочинитель текстов к плакатам… Джейк, как там его… от него у меня мурашки по телу ползут.
– Да он ничего, – сказала Сэм.
– А у тебя-то от него разве мурашки не ползут?
– Нет.
– Но ведь отчего-то они у тебя ползут.
Он лукаво посмотрел на нее. Она почувствовала, что краснеет, и отвернулась.
– Возможно, я немножко устала. Рано проснулась.
