— Герцог влюблен, как безумец или, вернее, как глупец, — с глубокой горечью ответил Ришелье. — Подобно палладинам старого времени, он затеял эту войну только для того, чтобы заслужить благосклонный взгляд своей дамы. Если он узнает, что война будет стоить чести, а быть может, и свободы владычице его помыслов, как он выражается, ручаюсь вам — он призадумается, прежде чем вести дальше эту войну.
— Но что если… — продолжала миледи с настойчивостью, доказывавшей, что она хотела до конца выяснить возлагаемое на нее поручение, — если он все-таки будет упорствовать?
— Если он будет упорствовать? — повторил кардинал. — Это маловероятно.
— Это возможно.
— Если он будет упорствовать… — Кардинал сделал паузу, потом снова заговорил: — Если он будет упорствовать, тогда я буду надеяться на одно из тех событий, которые изменяют лицо государства.
— Если бы вы, ваше высокопреосвященство, — осторожно сказала Анна, — потрудились привести мне исторические примеры таких событий, я, возможно, разделила бы вашу уверенность.
— Да вот вам пример, — ответил Ришелье. — В 1610 году, когда славной памяти король Генрих IV, руководствуясь примерно теми же побуждениями, какие заставляют действовать герцога, собирался одновременно вторгнуться во Фландрию и в Италию, чтобы сразу с двух сторон ударить по Австрии, — разве не произошло тогда событие, которое спасло Австрию? Почему бы королю Франции не посчастливилось так же, как и императору?
— Ваше высокопреосвященство изволит говорить об ударе кинжалом на улице Медников?
— Совершенно правильно.
— Ваше высокопреосвященство не опасается, что казнь Равальяка держит в страхе тех, кому на миг пришла бы мысль последовать его примеру?
— Во все времена и во всех государствах, в особенности если эти государства раздирает религиозная вражда, находятся фанатики, которые ничего так не желают, как стать мучениками. И знаете, мне как раз приходит на память, что пуритане крайне озлоблены против герцога Бэкингема и их проповедники называют его антихристом.
— Так что же? — спросила миледи.
— А то, — продолжал кардинал равнодушным тоном, — что теперь достаточно было бы, например, найти женщину, молодую, красивую, ловкую, которая желала бы отомстить за себя герцогу. Такая женщина легко может сыскаться: герцог пользуется большим успехом у женщин, и если он своими клятвами в вечном постоянстве возбудил во многих слабых сердцах любовь к себе, то он возбудил также и много ненависти своей вечной неверностью.
