– Зато не обыскивают, как в аэропортах, где даже пилочку для ногтей – и то за оружие считают.
– Это да, – согласился Авгур, – но ты же не собираешься весь свой арсенал тащить?
– Конечно, нет, но и голым ехать – тоже не дело.
– Правильно, – кивнул он, – ладно, всё, что тебе необходимо, сегодня к шести часам вечера будет готово. Перстень отца Станислова не забудь, может пригодиться. Ладно, дай Бог, всё пойдёт по плану, отдохнёшь – и возвращайся, может быть уже не до отдыха.
– Именно. Тем более что у меня появилось несколько неожиданных дел...
– Семья Шарунаса? – Пётр посмотрел на меня и кивнул, словно сам себе отвечая на вопрос. – Читал про это несчастье. Мысли какие-нибудь есть?
– Есть, конечно, только все эти мысли вокруг наших «друзей» кружатся.
– Может, и так, – согласился он, – а может, и нет. Об одном прошу – не наломай дров.
– Месть, Авгур – это блюдо, которое едят холодным.
После нашего разговора я сделал ещё несколько звонков и отправился уже привычной дорогой к одному знакомому. Было к нему одно рисковое предложение, но если риск становится образом жизни, почему бы и нет? Больше пули не получу. Проезжая мимо Дома Офицеров, я заметил человека, который, несмотря на раннее утро, вынес на тротуар небольшой пластиковый щит: «Антикварный магазин. Оценка, Скупка, Комис». Хм, несколько золотых десяток, которые я обнаружил на хуторе, были при мне; почему бы не заехать, чтобы узнать их примерную стоимость?
«Лавка древностей» разместилась в цокольном этаже старого, ещё довоенной постройки, дома. Тяжёлая железная дверь открылась на удивление легко, звякнув при этом колокольчиком, подвешенным к раме. Небольшой торговый зал, прилавки-витрины, размещённые буквой «п», и несколько полок на дальней стене – вот и вся мебель. Серые и, если так можно выразиться, уныло лежащие вещи, словно они сами понимают, что отними у них возраст – грош им цена, даже в базарный день. Сидящий у кассы старик хмуро глянул на меня и уткнулся в книгу; наверное, надоели ему докучливые зеваки, приходящие сюда поглазеть на предметы, которые никогда не будут покупать. Рассматривать барахло, лежащее под стеклом, я не стал (ценные вещи никто на витрину не положит), поэтому сразу направился к продавцу.
– Доброе утро, господин, – я бросил взгляд на карточку, прикреплённую к его пиджаку, – Ромас. У меня к вам небольшое дело.
– Чем могу быть полезен?
– Есть несколько золотых монет, николаевских, хотел бы узнать их цену и, пожалуй, продать, если это выгодно.
