«Всеблагой, Всемилостивый и Долготерпеливый Боже, одари меня, нечестивого, благостью Твоей, чтобы от Твоей благости я возрадовался и воссиял и смог бы еще больше и лучше служить Тебе. Направь меня и поддержи, Господи, чтобы доброту Твою не превратил я во зло, как сатана, но направил бы лишь на радость и счастье себе, чтобы мог я светиться добротой и озарить ею себя самого и всякую из тварей Твоих, меня окружающих».
Да не будет других богов, кроме Меня, — заповедал Господь. Да зачем тебе другие боги, если есть Господь Бог Саваоф? Как только у тебя будет два бога, знай: один из них — диавол. А ты не можешь служить сразу и Богу, и диаволу, как не может один вол одновременно вспахать две нивы, как не может одна свеча осветить одновременно два дома. Волу не нужны двое хозяев, ибо они растерзают его; и лесам не нужно два солнца, ибо сгорят они; и ребенку не нужны две матери, ибо останется «дитя без глазу». И тебе не нужны два бога, ибо станешь не богаче, но беднее. Так оставайся наедине со своим единственным Господом Саваофом, в Котором вся сила, вся мудрость и вся доброта, нераздельная, неисчерпаемая, бесконечная. Его, Единого, почитай, Ему поклоняйся, только Его бойся. А когда станешь Ему молиться, молись так:
«Господи, Боже мой, Тебе принадлежит бесчисленное множество творений, но у творений Твоих не может быть более одного Бога — Тебя, Единосущного. Разгони, Господи, мои дурные мысли и сны о других богах, как сильный ветер разгоняет надоедливый рой мух. Боже, очисти мою душу, освети ее, расширь и поселись в ней Ты, Единственный, как Царь в Своем дворце. Это поднимет мой дух, укрепит меня, воспитает, исправит и обновит. Слава и хвала Тебе, Единый Истинный Боже, стоящий превыше всех ложных божеств, как вершина горы над отражением в луже. Аминь».
Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли.
Это означает:
Не обожествляй творение вместо Творца. Если ты взошел на высокую гору, где встретился с Господом Богом, зачем тебе оглядываться на отражение в луже под горой? Если некий человек жаждал видеть царя и после долгих усилий сумел предстать пред ним, зачем ему тогда озираться направо и налево на слуг царских? Он может озираться по двум причинам: или потому, что не смеет предстать один на один перед царем, или же потому, что думает: царь в одиночку ему помочь не сможет.
Но почему же человек не смеет предстать один на один пред лицем Царя Бога? Разве этот Царь в то же время не Отец его? А кто еще боялся встать лицом к лицу с отцом своим?
