Я осталась одна в своем распотрошенном кабинете. По-моему, кто-то здесь снова поднял вопрос о взятке. И, кажется, я даже знаю, что именно Непарада потребует завтра во время обеда.
«Годзилла сидела в дешевой цирюльне и хмуро смотрела на себя в зеркало.
Цирюльник задавал ей один и тот же вопрос уже в двадцать пятый раз:
— Вы действительно решили покрасить волосы в черный цвет, а потом их остричь наголо?
— Действительно! — хмуро подтвердила Годзилла. — Тогда меня больше не будут звать белокурой и доступной Годзиллой.
— Но такие роскошные кудри, — грустно заметил цирюльник, стараясь расстегнуть блузку на своей симпатичной клиентке.
В мгновение ока он оказался на полу со сломанной рукой:
— Мне надоели мужчины, которые любят блондинок, — рявкнула Годзилла, отыскав на столе опасную бритву.
Цирюльник покорно закрыл глаза:
— Если бы вы знали, как мне надоели блондинки, которые не любят мужчин.
Вжик!»
М-да, роман «Годзилла возвращается» не даром значится среди списков бестселлеров. Мощная вещь, для женщины, которую ежедневно осаждают толпы женихов, в самый раз. Я захлопнула книгу и вышла из метро. Настроение подстать Годзилле! Только что мне отзвонился очередной претендент на руку и сердце, остро нуждающийся в деньгах. Интересно, есть хоть один мужчина в этом городе, который пашет изо дня в день, чтобы обеспечить свою семью?! Пока что мне попадаются закамуфлированные альфонсы, вполне понятно, почему желания посадить их на свою шею до сих пор не возникло.
Добраться до Иакова Мендельсона оказалось не так уж и трудно. Его небольшой магазинчик располагался почти в самом центре Петербурга. С виду даже и не поймешь, что он принадлежит ювелиру. В витрине выставлены безвкусные безделушки: нечто среднее между китайскими и японскими предметами масскульта. Искусственные бонсаи, фигурки разнокалиберных божков, монеты, приносящие счастье, деньги и любовь. Мелодичный колокольчик возвестил о моем приходе. Навстречу загнанной лошадью метнулась продавщица:
— Вам что-нибудь подсказать?
Откуда я могу знать, если только переступила порог этого заведения? Впрочем, на один вопрос она, пожалуй, может ответить:
— Могу ли я видеть господина Мендельсона?
Она мгновенно переменила ко мне отношение: как покупательница я больше не представляла для нее интереса, но не как соперница, тем более соперница более удачливая. Бледные губы скривились, глаза сощурились, пучок на голове скукожился от ненависти:
— А вы с ним договаривались о встрече?
