— А отца, какая была? Вот еще задачка не для слабого ума, — махнул рукой Вася, морща лоб от усиленного воспоминания. — По-моему, такая же, как и мамки была.
— Странные рассуждения у тебя, Вася, — попробовал помочь в мыслительной деятельности Женя. — Мне так кажется, что фамилия у отца должна быть такой же, как и у тебя.
— Сам знаю, что такая же, но я и свою забыл почему-то. А как вспомнить, так даже не знаю.
— А Лебедев тебе не подойдет, — глупо хихикал Миша, вглядываясь в мелькающие столбы и деревья.
— Хорош глупостями голову забивать, — прокричал Володя, высовывая голову наружу, подставляя лицо ветру. — Ты вспоминай пока, а мы давайте караулить подъем или поворот. Он обязательно там должен скорость снижать, вот мы и спрыгнем. Видите, какой здесь лес красивый, просто прелесть. А уж грибов, поди, навалом будет.
— Вспомнил! — заорал Вася так, что Володя чуть наружу не выпал. Спасло то, что за поручни цепко держался. — Лебедев его фамилия. Ну, дядьки моего. А зовут дядей Федей.
— И долго думал? — матерился Володя, чудом оставшийся в живых по вине этого дальнего родственника Васи.
— А чего это я еще должен наизусть помнить девичью фамилию моей мамы? — обиделся Вася. — Только я все равно его адрес не знаю. Мы за всю жизнь и виделись с ним один раз. Два года назад он зачем-то мимо Витебска проезжал, вот и зашел в гости. Еще и не понятно, как это он про маму мою вспомнил и нашел ее?
— Мужики, хорош базарить. По-моему, мы начинаем тормозить, — торжественно, словно перед приглашением за праздничный стол, произнес Женя, загадочно окидывая взглядом друзей. — Готовимся к покиданию аварийного судна. Засиделись мы что-то.
Миша еще раз с опаской и с большим недоверием глянул на мелькающие столбы и деревья и неприятно поежился. Ему замедления скорости не показалось. А уж под сами колеса, так вообще без ужаса смотреть невозможно, поскольку шпалы мелькают со страшной быстротой. Вот так быстро и безболезненно, он очень надеется, размажет тебя вдоль рельс, что потом даже в гроб не сумеют всего соскрести. Максимум большую часть так и оставят на гравии. А уж муравьи и хищные птички твои бренные останки подберут до крошечки. Миша от всех этих мыслей и воображений почувствовал сильную тошноту и слабое головокружение. Пусть прыгают, как хотят, а он сойдет на конечной без всяких там последствий. Не очень семья и голодает без этих грибов.
— Миша, у тебя от голода такой бледный вид, или вчера на ночь съел чего несвежего? — сочувственно поинтересовался Вася. — Может, водички хлебнешь глоточек, или хлеба скушаешь?
