Прав был в случае с Саратовским аэропортом, что проще и легче можно было взвалить всю ответственность на анонима, позвонившего почему-то на телефон начальника МЧС города Вилежин. Однако он уже засветил в самой Москве этого Антона со своими сновидениями. А потом и сам факт звонка казался бы нелепым. Почему же доброжелатель звонит за столько верст от самого акта? Да и любой обычный гражданин, скорее всего, позвонит в милицию. Откуда же простому человеку телефон начальника МЧС знать? А тут в этой ситуации, когда промедление просто недопустимо, придется объяснять не только про угрозу, но еще и про источник. Звонить через Москву слишком рискованно. Могут промедлить, посуетиться и дело загубить. Легче конечно сейчас уже только потому, что сверху прикрыть могут, если уж сильно упертый Азимовский начальник окажется. Так что, говорить нужно будет внятно, чтобы уверенность у абонента возникла с первых слов, и у собеседника не было сомнений во здравии ума Вадима.
Эти свои переживания и волнения Вадим не показывал своим друзьям, которые в данную минуту полностью были уверены в него, и что тот скандальный Саратов не повториться. Он просто наполнил еще раз бокалы янтарной жидкостью, без тоста и пожеланий проглотил этот эликсир смелости и взял в руки телефонную трубку. Длинные гудки, как зачаровывающая музыка, парализовала друзей. Они боялись шевелиться и громко дышать, чтобы лишним шумом не спугнуть эту мелодию. Было томительное ожидание и неизвестность, когда же наконец-то тот, кому предназначался этот звонок, появится в своем кабинете и возьмет свою телефонную трубку так надрывно звенящую и требующую незамедлительного внимания. Одновременно в душе затаился страх и сомнения, словно кто-то внутри не желал, чтобы мелодия гудков ожидание прерывалась.
— Полковник Вихров слушает, — как выстрелом прогремел на весь кабинет баритон некоего неизвестного из далекого Азимовска.
— Это полковник Сидоренко вас беспокоит, — ответил Вадим, подмигивая друзьям, чтобы те не волновались и теперь полностью положились на него. — МЧС города Вилежин. Зовут Вадим Алексеевич. Вполне допускаю для упрощения беседы просто Вадим. Думаю, что так лучше поймем друг друга.
— Ну а меня Дмитрий Сергеевич. Значит и меня можно просто Дмитрием назвать. Так о чем, Вадим, говорить будем? Какая спешка позвала меня за тысячу верст? Так понимаю, что не обычная товарищеская беседа. Да еще в такую рань.
— Я тоже так думаю, — слегка замялся Вадим, но быстро взял себя в руки и ринулся в атаку. — Дмитрий, только обещай выслушать до конца, даже если возникнут сомнения в трезвости и адекватности разума собеседника. Честное пионерское, но мы звоним не из психушки, хотя такие мысли и могут возникнуть вполне на законных основаниях. Сужу сам по себе. Я бы на твоем месте поступил аналогично. Потому и предупреждаю тебя столь длинной тирадой.
