Антон быстро залез в карман и достал оттуда деньги, протягивая два рубля Маше, но она отмахнулась от него и заставила спрятать деньги обратно в карман.
— Завтра меня в кино сводишь. Или еще куда-нибудь? Поинтересней. Вы ведь тоже завтра ночным поездом отправляетесь домой? Значит, едем вместе. А с утра до вечера по Москве гуляем. Вас в Третьяковку тоже ведут? — спросила Маша. — Я там еще ни разу не бывала. Обязательно пойдем.
— Пока не знаю, вроде бы, — пожимал плечами Антон, усиленно напрягая память, вспоминая в подробностях ту обычную и ничем непримечательную поездку в Москву с праздничным концертом, а в особенности последний день пребывания. Но никак не мог припомнить именно то, что и как они делали перед отъездом. Однако в данную минуту такие проблемы почему-то не сильно и волновали. Поскольку внезапно замаячила совершенно иная перспектива не только завтрашнего дня, но и, что весьма немаловажно, сегодняшнего вечера с любопытными эпизодами, о каких и не мечтал в те юные годы, — А мы тогда сами придумаем маршруты завтрашнего передвижения, и сами решим, куда и зачем идти, — уже окончательно осмелел Антон. — Может, даже и в кино сходим на последний ряд.
— А почему на последний? — искренне удивилась Маша, совершенно не понимая намека. Хотя оно вполне понятно, так как в те годы такого никто и не слыхал.
— Так ведь последний ряд считается местами для поцелуев, — хохотнул Антон, вспоминая фразу из какой-то рекламы. Только тогда в 65-ом году реклам не было. Значит, в сон вкрались слова из 21-го века.
— Я тогда вполне согласная, — совсем развеселилась Маша, делая соответствующие выводы, что этот скромный мальчик и вовсе не пентюх, как величали подруги за его излишнюю скромность и скрытость, а вполне клевый парень. Она схватила Антона за рукав и потащила к выходу. — Но это все завтра, а сейчас мы идем в мою комнату. Девчонки давно уже стол накрыли и с нетерпением дожидаются нашего появления. Побежали, а то иначе получим строгие замечания.
Стол изобиловал бутылками дешевого вина, вроде, как "Агдам" и "Вермут" и нарезками краковской колбасы, плавленых сырков и маринованных огурцов из дружественной Болгарии. Разумеется, в те далекие времена овощей и прочих деликатесов весной не встретить. Годы сплошного дефицита. Из посуды кроме граненых стаканов ничего не было. Вокруг стола на придвинутых вплотную койках сидели попарно мальчишки и девчонки из оркестра. Из поющих Антон оказался единственным.
